Владимир Мединский.Фото: kremlin.ru
…К эпическим советским героям – и к молодогвардейцам, и к панфиловцам, и к Зое – надо относиться, как в церкви относятся к канонизированным святым. Это моя человеческая и гражданская позиция.
В. Мединский
1
20 лет тому назад, 4 декабря 2000 года, президент внес в парламент законопроект о государственном гимне. Через 4 дня Госдума сдула пыль с нот «Гимна партии большевиков» Александра Александрова, он же и Гимн СССР, и узаконила их в качестве музыки гимна России. Оставалось подобрать текст, но при такой-то музыке к кому же и припасть, как не к Сергею Михалкову? Непревзойденный рекордсмен мира по гимнописи, он и в третий раз бодро подошел к снаряду, прыснул на рифмы тройной одеколон и припудрил нафталином от «Красного октября» сверхпластичную свою славословицу. И уже новогоднее, на 2001-й год, телеобращение Путин произносил в связке с гимном СССР 3.0. (Кстати, и гимн 1.0 прозвучал впервые по радио тоже под Новый год – 1944-й).
Многие недооценили тогда этот жест: мол, разумная уступка и примирительный жест молодого, но либерального же президента-новичка (всего-то первый год у руля!) поверженным, но не сломленным коммунистам ради мира и баланса в гражданском обществе. А напрасно! На самом деле именно тогда России, этой стране-мученице, была сделана первая инъекция идеологической попятности (тоже ведь своего рода рак), откорректирована в сторону имперскости ее базовая ДНК и задан вектор мутаций на ближайшие десятилетия. Шаг за шагом, с форсажем или без, – но в эту сторону и только в эту сторону!
Начиная с гимна 3.0, двойная сплошная позволяемого себе государством по отношению к обществу, его институтам и его исторической памяти медленно, но все ускоряясь и верно задвигалась в сторону реглорификации палачей и ретабуизации жертв.
Тут и наезд питерской прокуратуры на питерский «Мемориал» в декабре 2008 года, когда было изъято 11 жестких дисков по постороннему и надуманному поводу. И выпад Глеба Павловского, тогда сурковского консультанта, в том же декабре обвинившего «Мемориал» в исторической несостоятельности и в политических амбициях. И громкое дело архангельских историка Супруна и архивиста Дударева, задержанных в октябре 2009 года за сбор личных сведений о жертвах сталинских репрессий. И, разумеется, клеймение самого «Мемориала» ярлыком «иностранного агента».
И, разумеется, феноменальное по паскудности «дело» Юрия Дмитриева, тянущееся вот уже три года. К паскудству этому добавились еще и беспардонные раскопки РВИО в тиши Сандармоха, а вскорости, возможно, и Медного и еще раз Катыни (мест расстрела или захоронения несчастных поляков в 1940 году) – с навязчивой идеей найти там останки советских военнопленных и хотя бы разбавить ими в нужную сторону сакральность этих мест. Отчасти это уже произошло в Катыни, где массовое захоронение 500 мифических (якобы расстрелянных здесь) советских военнопленных заявлено еще со времен Комиссии Бурденко и увековечено в камне, но до сих пор не подкреплено ни документально, ни археологически. Вовсю показывают могилы советских военнопленных и в Медном, хотя там их даже еще и не пробовали искать. И это все военнопленные, вдруг усыновленные главпуром: а ведь в свое время их социальный статус колебался между «пособником врага» и «предателем родины», им даже в признании участия в войне отказывали и на 9 мая намекали никуда не ходить!
