Когда смерть желанна. Почему одни страны легализуют эвтаназию, а другие нет?

Ого, какая важная тема! В ее обсуждении большую роль, конечно, играют христианские религиозные предрассудки. В то время как на самом деле смерть — это всего лишь один из вариантов реализации представлений человека о жизни. С одной стороны, право каждого человека на жизнь, на выбор ее образа и убеждений объявляется главной гуманистической ценностью современного общества. С другой стороны, вариант выбора образа этой жизни в виде добровольного ухода из неё из данного права почему-то исключается. На мой взгляд, это самое обыкновенное ханжество и лицемерие.

.

Более того, я убеждён, что для того, чтобы воспользоваться правом на добровольную смерть человеку не нужно быть неизлечимо больным или что-то в этом роде. Как и со всеми другими вариантами выбора жизненного пути тут достаточно лишь добровольного желания так поступить. Это право должно быть таким же неотчуждаемым, как право на охрану здоровья, выбор места жизни и рода занятий, свободу слова и вероисповеданий. Мне неизвестен ни один серьёзный аргумент в поддержку запрета такого права, который бы не противоречил другим общепринятым правам. Меня даже несколько удивляет, что подобный вопрос до сих пор не урегулирован на международном уровне.

.

Разумеется, должна существовать некая процедура, чтобы отсеять неконтролируемые эмоциональные порывы. Консультация с психологами, врачами (как в случае необратимой смены пола, например). Мораторий приведения процедуры в исполнение на несколько месяцев, чтобы человек мог со всех сторон обдумать своё решение. Речь про случаи, когда человек здоров. Когда он объективно физически и неизлечимо страдает — процедура по понятным причинам должна быть ускоренной и упрощённой. При этом тяжело и неизлечимо больным должны сначала предлагать паллиативную помощь, чтобы у них был выбор. Но такое право у человека должно быть вне зависимости от его физического состояния и оно должно быть закреплено в конституции.

.

Если человек принял окончательное решение о собственной смерти, его, скорее всего, ничто не остановит. Но есть большая разница — повеситься на люстре в одиночестве и страдании, напоследок обмочившись и совершив непроизвольный акт дефекации, шокировав обнаруживших труп родственников или соседей искажённой гримасой удушья, выпрыгнуть из окна с девятого этажа, испытав в полёте сильнейший страх и боль во время удара о землю, после чего разбросать свои мозги по асфальту, шокировав, а, может быть, и забрызгав своими внутренностями невольных свидетелей — или уйти достойно: спокойно и безболезненно в окружении понимающего персонала и родственников. Первый акт — вопиюще антигуманный, со всех сторон унизительный. Плюс к этому он создаёт массу проблем и близким, и случайным людям, к такому развитию событий совершенно не готовым. Второй акт — это гуманная процедура, цивилизованное, взвешенное решение, к которому и сам человек, и его окружение готовятся как к дрогой разлуке, переезду в дальнюю страну. Человек спокойно доделывает все свои текущие дела, прощается с родственниками, а последние дни проводит, окружённый заботой и комфортом.

.

Также я полагаю, что введение процедуры свободной эвтаназии по описанному выше принципу на самом деле снизит количество решивших добровольно уйти из жизни, потому что часто эти решения принимаются импульсивно, без оценки всех факторов. Возможность привести в порядок свои дела и нахождение под присмотром квалифицированного персонала позволит трезво оценить последствия и, возможно, поможет кому-то изменить своё решение, найдя в жизни дополнительные смыслы. 

.

И, конечно же, нужно изымать из речевого оборота слово «самоубийство» как безусловно стигматизирующее и унижающее человеческое достоинство, а также не соответствующее смыслу происходящего. Убийство — это всегда акт насильственной смерти, то есть, против воли убитого. Эвтаназия — это цивилизованное завершение жизни в соответствии с волей человека. Даже если человеку в этом помогают врачи (то есть, из термина убирается частица «само-»), в высшей степени некорректно называть такую помощь убийством.

Не поняла последние фразы совсем: что, если за лечение человек платит из своего кармана, ему меньше хочется умирать??? Или жалко денег на смертельный укол???