Не только Навальный
Дмитрий Гудков
Вчерашние московские события были больше похожи на выборы, чем другие выборообразные мероприятия минувшего воскресенья. У оппозиции была энергичная стратегия и плодотворная идея построить объединенный политический инкубатор, в основе которого – технологическая платформа для желающих выдвинуть свою кандидатуру. Власти со своей стороны решили не снимать независимых кандидатов, но провести при этом выборы максимально тихо и незаметно. Все это привело к тому, что самая «тихая» муниципальная кампания 2017 года может оставить след в политической истории России.
У кампании Дмитрия Гудкова и Максима Каца есть количественные и качественные результаты. И я даже не знаю, какие важнее. Независимые от мэрии кандидаты получили в Москве 266 мандатов. Районов с «блок-пакетом» у оппозиции 12, а районов, где получено простое большинство – 17; в 60 районах есть независимые кандидаты. Символическая победа над построенной Путиным государственной системой была одержана, как известно, в Гагаринском районе, где голосует президент: все 12 мандатов там получили независимые кандидаты.
По словам Виталия Шклярова, политтехнолога, работавшего в прошлом на выборных кампаниях Барака Обамы и Берни Сандерса и консультировавшего кампанию Гудкова, большинство участвовавших в кампании регистрировались как оппозиционные, независимые. «Это не просто цифры, это политическое высказывание. Мы видим запрос на перемены», – говорит Шкляров.
Основные выводы:
– Кампания не была дорогой, а по меркам развитых демократий – вообще дешевой: меньше миллиона долларов на 1000 кандидатов, собранные небольшими пожертвованиями. По оценке Шклярова, организаторы платформы тратили около $2 в день на одного кандидата, что по сравнению с миллионными американскими кампаниями – поразительно эффективно.
– Среди участвовавших в кампании немало молодых людей 1980-х и 1990-х годов рождения. Это новое поколение в политике. И это тоже можно считать политическим высказыванием. У молодых людей есть интерес к политике в традиционных формах выборной кампании, что означает готовность брать на себя ответственность за оказанное людьми доверие.
– Не исключено, что московская муниципальная кампания 2017-го станет ориентиром в том же смысле, в каком им стала кампания Алексея Навального на выборах мэра Москвы в 2013 году. Уроки будут учить и власти, и оппозиция. Долгое время было ощущение, что позитивный проект, который позволяет поддерживать независимую политическую повестку дня, есть только у Навального. Теперь есть еще и платформа Гудкова. Чтобы жизнь менялась, нужны образцы разного – успешного – политического действия.
– Все менее уместным будет использование слова «оппозиция» по отношению к таким партиям, как КПРФ или ЛДПР. Оппозиция, показавшая себя на московских выборах, заслуживает этого названия с большими основаниями.
А дальше непонятно. За Москвой последуют другие? Или это только Москва, мир далекий от России? Это то самое новое поколение, без которого невозможно представить себе качественные изменения в российской политике или это просто «эффект столицы»? Эффект столицы ведь не только в том, что город богат и собирает со всей страны все лучшее и всех лучших, но и в том, что и запросы здесь иные.
Что еще почитать
1) Книга американского журналиста Саши Иссенберга (англ.) «The Victory Lab: The Secret Science of Winning Campaigns» – о том, как современные общественные науки, аналитика и умение пользоваться большими массивами данных трансформируют выборные кампании.
2) Еще одна сравнительно новая книга о низовой политике: David Karpf. The MoveOn Effect: The Unexpected Transformation of American Political Advocacy.
3) Из большой уже на сегодня литературы о том, как российская политика пришла в свое нынешнее состояние, можно выбрать эту книгу политолога Владимира Гельмана «Из огня да в полымя: российская политика после СССР».
– Максим Трудолюбов, обозреватель газет «Ведомости», International New York Times и InLiberty
Максим Трудолюбов – Republic