Внутренности политики
Рене Магритт. Сенсационные новости
Почему бюджет засекречен не на две трети, а только на 17,6%, почему социальные сети до сих пор работают и даже знаменитую «Матильду» можно посмотреть в кинотеатре – вопросы не такие простые, учитывая огромный потенциал власти.
Много лет последовательно и целеустремленно исполнительная власть при помощи законодательной запасала полномочия и возможности. Это «потенциальная власть»: как в ходячем мифе о том, что человек задействует свой мозг только на 10%, российское государство примерно на столько же задействует свои запретительные и репрессивные возможности.
Что-то мешает засекречиванию всего бюджета, закрытию всех минимально независимых организаций, тотальной военизации страны и заключению под стражу всех оппозиционно настроенных граждан, почему танки останавливаются на полпути до Тбилиси? Почему вторжение на Украину нужно официально скрывать? А Европейский университет в Санкт-Петербурге нужно почему-то додавить. Решения эти вряд ли принимаются под давлением оппозиции и общественного мнения. Общественное мнение в России – такая материя, которая обычно одобряет более или менее все. Между тем какой-то торг, который ведут меж собой люди, чьих лиц мы не видим, люди, спрятанные в черном ящике российской политики, определяют, что бюджет должен быть закрыт не на 23% и не на 44,1%, а именно на 17,6%. В результате неведомого нам обмена сообщениями в черном ящике российской политики оппозиционера Леонида Волкова арестовывают, отпускают и потом снова арестовывают.
Странный и непредсказуемый аппарат, рисующий границы власти системы, находится внутри самой системы. Здесь нет инстанции или общественной силы, которая могла бы – разговаривая с позиции силы – призвать Кремль обеспечить какую-то конкретную долю свободы и открытости. По неведомой нам формуле он определяет ее сам. Или сам президент Путин сидит и подсчитывает долю своей авторитарности, то есть долю своей реальной власти, которая нам на самом деле неизвестна?
Политические лидеры у нас не избираются на понятный временной срок, у нас нет коалиционных правительств, популярность лидера не является препятствием ни к чему. Она, наоборот, представляет собой гигантский мандат, в котором ничего конкретного нет, а есть только подпись народа – носителя суверенитета – готовность поддержать все, что угодно: пустой чек с подписью. А может быть, эта подпись подделана? И это сильно усложняет задачу подсчета доли репрессивности: опереться-то не на что!
Сила, которая полагает границы власти государства, должна быть сложным механизмом. Ведь это должен быть компьютер, заменяющий живой и непредсказуемый торг. О существовании такого компьютера мы можем судить только косвенно. Это как в астрономии – мы не видим объект, но по множеству признаков можем быть уверены в его существовании.
Что еще почитать
1. Новая книга историка Тимоти Снайдера «О тирании» (книги Снайдера в России пока не выходили, но, возможно, в обозримом будущем именно эта выйдет на русском языке).
2. Первая часть большой работы Стивена Коткина о Сталине – «Парадоксы власти».
– Максим Трудолюбов, обозреватель газет «Ведомости» и International New York Times, сайта InLiberty
Максим Трудолюбов – Republic