Когда речь заходит о Северной Корее, постоянно сталкиваешься с утверждением о том, что во время великого северокорейского голода 1996–1999 годов в стране погибло три миллиона человек. Это утверждение стало общим местом в западных СМИ, часто встречается оно и в российской печати – во многом потому, что публикации на корейские темы в России обычно представляют собой рефераты западных публикаций. И тем не менее эта цифра, ставшая от повторения штампом, почти наверняка неверна.
Уже более десяти лет назад появились первые оценки масштабов социального бедствия, которое постигло Северную Корею в конце девяностых. В последние годы эти оценки стали более надежными, так как в руках демографов оказалась наконец необходимая им статистическая информация.
