Дело Елены Баснер. За что судят искусствоведов в Петербурге

В среду, 5 февраля, искусствоведа Елену Баснер официально обвинили в мошенничестве в особо крупном размере, суд выбрал меру пресечения – домашний арест на два месяца, и ей грозит до десяти лет лишения свободы. Дело ведет СК, речь идет о продаже заведомо поддельной картины за $250 тысяч. Известный в городе специалист уже провела пять дней в СИЗО, откуда ее периодически вызывали на допросы, и к этому моменту история вышла далеко за пределы криминальных полос и арт-тусовки: задержание и обвинение Баснер стали одной из главных тем в соцсетях, на кухнях и в петербургских барах. В поддержку обвиняемой составлена петиция, ее подписали больше двух тысяч человек за два дня. Делу, между тем, уже три года. Почему сделан резкий поворот? Что так будоражит общественность? В чем суть происшедшего? Четко и по пунктам о самом громком и неоднозначном деле в Петербурге за последние несколько лет.

Что случилось

В 2009 году коллекционер Андрей Васильев приобрел у своего знакомого, издателя и искусствоведа Леонида Шумакова, картину Бориса Григорьева «В ресторане» за 7,5 млн рублей (около $250 тысяч в ценах того времени). В 2010 году Васильев предложил выставить картину одной из московских галерей, но эксперты усомнились в ее подлинности. Выяснилось, что еще до сделки картина побывала на экспертизе во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре имени Грабаря (ВХНРЦ), и тогда специалисты обнаружили на полотне «пигменты более позднего происхождения».

В 2011 году в Русском музее прошла персональная выставка Бориса Григорьева. В альбоме к выставке была опубликована репродукция картины «Парижское кафе», как две капли воды похожая на картину «В ресторане», купленную Васильевым.

Тогда же Васильев написал заявление в полицию. После долгих формальных проволочек в 2012 году в МВД завели дело о мошенничестве «в отношении группы неустановленных лиц», началось следствие. Дело приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, а летом 2013 года было прекращено: не было установлено «виновное лицо», а срок исковой давности, как решил суд, истек.

Васильев не сдавался, и 14 октября 2013 года дело было истребовано Следственным комитетом, передано во второй отдел Главного управления СК по Санкт-Петербургу, следствие возобновилось. 31 января в квартире Елены Баснер, проходившей по делу подозреваемой, произвели обыск, а сама она была задержана.

Кто такие Андрей Васильев и Елена Баснер

Андрею Васильеву 58 лет, он – известный в городе коллекционер, антиквар и арт-дилер, по образованию врач-психиатр. У него нет собственного салона, но он покупает и продает работы очень высокого уровня. При этом в его личной коллекции есть картины Николая Дормидонтова, Николая Лапшина, Надежды Лермонтовой – не самых модных художников и не самых дорогих. Репутация Васильева не вызывает у экспертов рынка сомнений. Юрист Николай Семенов, консультирующий крупных московских дилеров и галереи, считает, например, что репутация для него «важнее финансовых вопросов».

Андрей Васильев: «Видит бог, я сделал все, что в моих силах, чтобы эта история оставалась в рамках гуманитарного поля. Я не арестовываю людей, я частное лицо, и я никоим образом не повинен в том, что сейчас случилось с Еленой Баснер. Кроме одного обстоятельства: что я в свое время написал заявление в полицию, потому что я считал тогда и считаю сейчас, что стал жертвой мошенничества. <…> Я являюсь принципиальным противником содержания под стражей людей, которые обвиняются или подозреваются в ненасильственных преступлениях».

Елене Баснер тоже почти 58 лет, она дочь известного советского композитора Вениамина Баснера, автора песен «С чего начинается Родина» и «На безымянной высоте». Окончила Академию художеств, работала в Русском музее куратором, затем в Доме Матюшина. Специалист по русскому авангарду, автор множества научных работ, организатор выставок, один из ведущих экспертов в своей области в мире. Сейчас консультирует аукционный дом Bukowskis. Авторитет Баснер как искусствоведа и эксперта никем не оспаривается. «Фонтанка.ру» называет ее «своего рода наш петербургский символ».

Адвокат Елены Баснер Лариса Малькова: «Идет следствие, и сейчас можно говорить только о том, что предъявленные ей обвинения не имеют под собой никаких объективных доказательств. Именно объективных».

Важная деталь: Баснер и Васильев знакомы много лет и даже, по словам последнего, были дружны. Но «после одной истории» их пути разошлись, чтобы пересечься только теперь у порога полиции.

Кто такой Борис Григорьев и что это за картина

Борис Григорьев – русский художник, москвич по происхождению, близкий к футуризму, с 1913 по 1918 год входил в группу «Мир искусства». С 1919 года жил за границей и умер в 1939 году во Франции. Наибольшую славу приобрел в 20-е годы, был тогда одним из самых знаменитых русских авангардистов. Самая узнаваемая его картина – портрет Мейерхольда, на котором известный режиссер кобенится в цилиндре и фраке. Григорьев сегодня – один из самых дорогих русских художников, сравнимый по цене с Репиным, Айвазовским, а из более близких – с Филоновым, Серебряковой. В 2000-х его далеко не самые известные работы уходили на Sotheby’s за $1,5–2 млн.

Картина «Парижское кафе» (1913 год, картон, акварель, темпера, белила, 53,3х70,3) – далеко не самая ценная и не самая, как считают искусствоведы, интересная картина Григорьева. Все, что известно о ней совершенно точно, это что до 1984 года она находилась в частном собрании профессора Бориса Окунева, светила в области баллистики и, возможно, крупнейшего коллекционера в СССР. После этого она перешла по завещанию в хранилище Русского музея и в 1986 году экспонировалась вместе с другими дарами Окунева, о чем есть запись в каталоге. После этого картина находилась в запасниках и вновь всплыла уже только в 2011 году.

При чем тут Елена Баснер

Имя Елены Баснер всплыло в деле не сразу. По словам Андрея Васильева, продавец картины Леонид Шумаков, который непосредственно продал ему подделку, не сказал, что получил ее от Баснер. Якобы картина Григорьева происходила «из коллекции генерала Тимофеева», в которую попала от издателя и коллекционера Александра Бурцева (этому факту есть документальное подтверждение). Однако после возбуждения дела Шумаков сообщил, что является посредником и получил картину именно от Елены Баснер. Сторона защиты, в свою очередь, этого не отрицает. О существовании такой картины Баснер должна была знать и раньше, поскольку она упоминается в каталоге под ее редакцией 1983 года – именно под названием «В ресторане».

Дальше история известна пока только со слов Васильева, поскольку Баснер не давала публичных комментариев, а теперь ее версия событий относится к материалам дела, и обсуждать ее ни обвиняемая, ни ее адвокат не могут. Якобы Баснер сначала не могла вспомнить имя того, кто в свою очередь передал картину. Однако позднее в деле появился некто гражданин Эстонии Михаил Арансон, который якобы нашел произведение Григорьева в гараже. В деле, как сообщила Slon адвокат Лариса Малькова, фигурирует его расписка о передаче картины.

Ни Шумаков, ни Арансон не проходят подозреваемыми или обвиняемыми по делу. Объяснить, почему, ни Андрей Васильев, ни Лариса Малькова не могут. Все, кто был причастен к сделке, отрицают, что знали о подделке, несмотря на то, что картина была на экспертизе в ВЦНХ перед продажей, чему тоже есть документальное подтверждение.

Во что верит истец

Хотя дело тянется не первый год, Андрей Васильев до сих пор кажется неподдельно изумленным и возмущенным тем, что с ним случилось: «За все это время мои оппоненты, в частности госпожа Баснер, ни разу не снизошли до объяснения своих действий – интеллигентный человек, так сказать, деталь культурного ландшафта. Каким образом она объясняет, что можно человека обмануть на такую сумму и даже не сказать “извините”»?

Естественно, сейчас, когда идет следствие, он не может сказать, какой приговор считает справедливым и что на самом деле произошло, но по сказанному им за последние три года можно составить достаточно ясную картину: Елена Баснер получила от кого-то картину для продажи, зная, что она поддельная, рекомендовала ее Шумакову, попросив не упоминать ее имя, а позднее ею или кем-то из ее друзей был придуман «Арансон» из Эстонии как подставное лицо.

Во что верит сторона защиты

«Следствие обозвало этих людей группой неустановленных соучастников, – объяснила Лариса Малькова Slon в ответ на вопрос, где же все остальные подозреваемые. – Что имеется в виду под группой? Группа – это два и более человек. Есть господин Шумаков, который точно так же, как Елена Баснер, являлся посредником при продаже этой картины. Есть господин Арансон, который выдал себя – на сегодня других сведений нет – за владельца картины и рассказал достаточно трогательную историю ее происхождения Елене Баснер, которая показалась ей достаточно убедительной. Он получил деньги и никаких претензий не имеет: он за что хотел, за то и продал эту картину. Так что есть люди, но почему-то выбрали именно Баснер».

Таким образом, версия в целом такова: Баснер поверила Арансону, история картины показалась ей убедительной, а сама картина – подлинной. О судьбе позднее всплывшего подлинника Баснер ничего не было известно, и она просто честно выступила посредником в сделке, которая казалась ей чистой.

Какие есть еще версии

Первую версию, которая объясняет, почему Андрей Васильев не пошел на мировую и не смог вернуть картину в обмен на деньги по-тихому (если, конечно, не верить в реальность продавца Арансона), как предположение высказывают его друзья, пожелавшие остаться неизвестными: вполне возможно, картину он покупал не для себя, а для третьего лица. Это очень похоже на правду: во-первых, Григорьев – это не его стиль, во-вторых, именно поэтому в данном случае репутация важнее финансовых вопросов, установление истинно виновного законным путем необходимо, потому что иначе пострадает доброе имя Васильева как арт-дилера.

Вторая версия событий касается того, кто передал картину Баснер. Вполне возможно, говорят люди знакомые с ситуацией, за Арансоном скрывается кто-то, чье имя Елена Вениаминовна не может назвать, потому что это близкий человек. Это объясняет и ее скрытность, и неготовность «договориться по-тихому», если договориться действительно предлагали. Означает ли это, что она сама стала жертвой собственной доверчивости или что действительно причастна к мошенничеству, сказать невозможно.

Еще об одной версии, очевидно, бредовой, был разговор еще в 2012 году. Васильев говорит, что выдвигала эту версию собственно защита Баснер: якобы он сам подделал картину, а когда это вскрылось, решил перевести стрелки на других.

Еще одну предлагает известный журналист Александр Тимофеевский, она связана с радиоизотопным методом определения подделок, который продвигает Елена Баснер: «После первых же ядерных взрывов 1945 года в природе повсеместно стали встречаться изотопы цезий-137 и стронций-90. Они накапливались и в растениях, в том числе во льне. Натуральное льняное масло используется как связующее вещество в масляных красках. В работах, написанных до 1945 года, таких изотопов нет и быть не может. Это сразу отсекает огромное число фальшивок, в том числе и тех, что узаконил рынок. Многие важные коллекции могут трагически поредеть, рынок – обвалиться. Понятно, что такое не прощают никогда».

Почему дело получило такой резонанс

Во-первых, это дело – именно то, что вызывает волнение у интеллигенции, а значит, и у журналистов и «светского общества»: когда настоящий скандал происходит среди своих. Это можно сравнить с делом Кабанова. Жен убивают каждый день, а расчленяют по несколько раз в год, после чего водят следствие за нос, но ни одно такое дело никогда не вызовет даже доли сочувствия у публики, если убийцей не будет популярный ресторатор или блогер.

Во-вторых, в этом деле очень трудно принять сторону, а значит, оно – настоящая драма, в том числе моральная. Сверстники, оба из мира искусства, оба профессионалы, светские люди с тысячей общих знакомых, утверждают прямо противоположное, уже не готовы к диалогу напрямую и решают дело с помощью Следственного комитета. При личном знакомстве оба они вызывают у людей доверие. Никакой приговор не удовлетворит не только всех, но даже большинство тех, кто следит за делом, особенно с учетом репутации СК и судов.

В-третьих, за этим отдельным случаем стоит еще целая череда скандалов, связанных с подделками, и мрачные слухи о Русском музее. Васильев в свое время обратился с письмом к министру культуры Владимиру Мединскому, в котором призвал его расследовать деятельность музея: создать подделки русского искусства такого качества, которые появляются на рынке, невозможно, не имея возможности писать копию в хранилище или хотя бы сделать там фотографию очень высокого качества. По идее, если следствие пойдет до победного конца, оно может выйти на тех, кто заказывает, изготавливает подделки и обеспечивает доступ к оригиналам. Такое дело было бы уже поистине грандиозным.

«Мне вчера один человек говорит: "Ты прав, ты на сто процентов прав, но знаешь, что тебе нужно было сделать, – тебе нужно, наверное, было помолчать". Я говорю: "Пардон, почему?" – "Ну, видишь, сейчас все будут считать, что ты выступил против интеллигентки". Почему?! – запальчиво рассказывает Андрей Васильев. – Интеллигентные люди – честные люди. А мошенники – не интеллигенты. Я должен сказать, что первый и главный признак мошенника в том, что он выглядит как порядочный человек. Чем более порядочным выглядит человек, тем больше он мошенник».