Владимир Рыжков – это даже не биткойн

И хотя это никак не отражено ни в каких официальных документах, стоит обратить внимание на то, что по-настоящему решение суда по иску Владимира Рыжкова вступает в силу только сейчас, когда он вместе со своими сторонниками выходит из партии, которая называется теперь РПР-ПАРНАС. Два года назад Российское государство признало Рыжкова партийным лидером через силу, сквозь зубы, под международным давлением и, между прочим, на фоне митингов Болотной площади, на которых именно Рыжков был постоянным ведущим (могло бы и не признавать, но и время требовало либерализаторских решений, и повод для международного скандала был все-таки не таким чтобы очень весомым – ну боже мой, ну Владимир Рыжков и миллионы воображаемых республиканцев, вот уж угроза, вот уж опасность). Сейчас государство признаёт Рыжкова заново, уже совсем на других условиях.

Это странное свойство путинского Кремля – почему-то ему раз в несколько лет становятся нужны новые люди, которых можно показывать по телевизору, называя при этом оппозицией. Кто-то должен спорить в программах Владимира Соловьева с Александром Прохановым. Кто-то должен делать жесткие заявления о недопустимости альянса либералов с фашистами (сначала в роли фашистов были нацболы, потом Навальный). Кто-то должен конструктивно критиковать новые инициативы Елены Мизулиной с умеренных позиций. Кто-то должен, в конце концов, проигрывать на выборах – может быть, даже на президентских.

Клуб, в котором уже черт знает какой год заседают Сергей Митрохин с Леонидом Гозманом, очевидно, на наших глазах пополняется Владимиром Рыжковым. Дальше Рыжков будет регистрировать свою новую партию, бывшие его товарищи из ПАРНАС будут сначала вполголоса, а потом уже не стесняясь обвинять его в предательстве и работе на Кремль, и со стороны все будет выглядеть так, что оппозиция опять раскололась и перессорилась между собой, а Кремль одержал очередную важную победу.

Все при этом знают, что любая российская партия – это лидер, печать, минюстовские документы и несколько аппаратчиков, обеспечивающих сохранность документов и печати (у Владимира Рыжкова таким аппаратчиком работает его помощник Владимир Копцев, подавший документы на регистрацию новой партии Рыжкова еще до того, как Рыжков вышел из РПР-ПАРНАС). Списки виртуальных членов партии не более чем формальное приложение к лидеру и партийной печати, и эта формула в равной мере верна для любой российской партии – от «Единой России» до переименовываемого ныне «Народного альянса». Партийная жизнь в России – это абсолютное фэнтези, то, что существует только в воображении преданных поклонников жанра. Выражение «старые республиканцы», которым Владимир Рыжков называет своих сторонников, звучит как анекдот именно потому, что всем ясно: этих людей просто не существует, они выдуманы, их нет. Российские партии – это даже не биткойны, это просто раскрашенный воздух; тот, кто всерьез рассуждает о перспективах партийного строительства, скорее всего, просто в доле.

Как скажется раскол в РПР-ПАРНАС на политической ситуации в России? Как повлияет уход Владимира Рыжкова на политическую судьбу Бориса Немцова? Правильный ответ: никак. Раскол в виртуальной партии – это деление нуля на два, в результате всегда будет ноль. Никакой политической судьбы ни у Рыжкова, ни у Немцова просто нет. Не имеет никакого значения, кому именно будет позволено на следующем заседании клуба «Валдай» задать Владимиру Путину очередной утвержденный заранее острый вопрос. Слово «оппозиция» в современной России – это такой же пустой лозунг, как и любое другое слово, произносимое официальными лицами в рамках очередной пропагандистской кампании. Никто ведь не думает, что РПР-ПАРНАС хотя бы на каком-то этапе могла бы претендовать на власть в России? Оппозиции в России нет, и, говоря об этом, хочется избежать патетической интонации; просто так устроена политическая система в стране, и законодательство, начиная с Конституции, и практика, и «общественный договор» не предусматривают возможности мирной смены власти, ну вот есть такая особенность у постсоветской России. Люди, готовые называть себя оппозицией, просто декларируют свою готовность изображать ее в тех случаях, когда это зачем-то нужно правящей группировке. И Владимир Рыжков, и Борис Немцов такую готовность доказали еще в декабре 2011 года во время согласования первого митинга на Болотной площади. Сейчас их пути разошлись, завтра снова сойдутся, но это в любом случае останется вопросом их личных взаимоотношений и биографий. Когда в клубе «Валдай» и в ток-шоу Соловьева примелькается Владимир Рыжков, спорить с Александром Прохановым позовут Бориса Немцова.