Восемь главных цитат из интервью Путина французским СМИ

Перед визитом в Нормандию для участия в торжественных мероприятиях по случаю 70-й годовщины высадки союзников президент РФ подробно ответил на вопросы корреспондентов телеканала TF1 и радиостанции Europe 1. Расшифровка беседы на русском была опубликована поздно вечером в среду на сайте администрации главы государства. 

В основном французских журналистов волновали отношения России с Украиной и странами Запада. Из ответов Путина мы выбрали 8 наиболее ярких.

Об отношении к избранию Петра Порошенко президентом Украины и о возможной встрече с ним в Нормандии: «Я уже говорил об этом, хочу повторить: мы с уважением будем относиться и относимся к выбору украинского народа и будем работать с украинскими властями». Вопрос:«То есть если вы с ним встретитесь 6 июня в Нормандии и если президент Франсуа Олланд поможет тому, чтобы эта встреча состоялась, вы пожмете ему руку? Вы будете с ним говорить?» – «Знаете, я не собираюсь ни от кого бегать». О том, что кризис на Украине произошел по вине Запада: «Вместо того чтобы продолжать с нами этот спор легитимными, дипломатическими средствами, наши европейские друзья и друзья из Соединенных Штатов поддержали антиконституционный вооруженный захват власти. Вот что произошло. Мы не создавали этого кризиса, мы были противниками такого развития событий… Надо это признать, в конце концов…». О высказывании Хиллари Клинтон о том, что Россия в Восточной Европе ведет себя как Гитлер в 30-е годы: «С женщинами лучше не спорить и лучше не вступать с ними в пререкания. Но госпожа Клинтон и раньше не отличалась особым изяществом в выражениях. Ничего, мы с ней встречались после этого и мило беседовали на различных международных мероприятиях. Думаю, что и в этом случае можно было бы найти общий язык. Когда люди переходят определенные границы приличия, это говорит не об их силе, а об их слабости. Но для женщины слабость – это не самое плохое качество». О том, что у США есть доказательства предоставления Россией военной помощи ополченцам на востоке Украины: «Доказательства? Так пусть они их представят. Мы видели, весь мир видел, как госсекретарь Соединенных Штатов демонстрировал в Совбезе ООН доказательства того, что в Ираке есть оружие массового уничтожения, помахивая пробиркой с каким-то стиральным порошком. В конце концов войска Соединенных Штатов вошли в Ирак, повесили Саддама Хусейна, а потом выяснилось, что никаких средств массового уничтожения в Ираке не было и нет. Вы знаете, говорить – это одно, а иметь доказательства – это совершенно другое. Я вам еще раз говорю: никаких Вооруженных сил Российской Федерации…» Вопрос: «То есть американцы врут сейчас?» – «Никаких Вооруженных сил, никаких российских инструкторов даже на юго-востоке Украины нет. Не было и нет». О возможности отмены контракта с Францией на поставку вертолетоносцев «Мистраль»: «Вы знаете что? У нас в России было много противников этого контракта, и их достаточно много. Но если Франция решит не передавать, значит, это ее решение, тогда верните деньги, но это не даст нам возможности, конечно, развивать отношения в военно-технической сфере. А так, в целом мы готовы и к расширению нашего взаимодействия, и к новым заказам даже, может быть, если на то будет воля наших французских партнеров». О том, почему Россия поддерживает режим Башара Асада: «Мы очень боимся распада Сирии, так же как это произошло, допустим, в Судане. Мы очень боимся ситуации, которая может там сложиться, такая же, как в Ираке, и очень боимся превращать Сирию в какое-то подобие Афганистана. Вот почему мы хотим сохранить легальную власть и потом постепенно вместе с сирийским народом, вместе с нашими партнерами в Европе и Соединенных Штатах думать о том, как преображать это общество для того, чтобы делать его более современным, более жизнеспособным и более гуманистическим». О том, как можно описать политический режим в современной России: «У нас нет никакого режима, связанного с конкретным человеком, в том числе и с действующим президентом. У нас совершенно стандартные демократические государственные институты, которые, конечно, имеют какую-то свою собственную специфику. В чем эта специфика заключается? Она заключается в том, что подавляющее большинство наших граждан склонны опираться на свои исторические традиции, на свою историю и, если можно так сказать, на традиционные ценности. На мой взгляд, это является определенным фундаментом, элементом устойчивости российской государственности. Но в этом нет ничего особенного, в этом нет ничего такого, что связано персонифицированно с личностью президента. И, кроме всего, надо не забывать, что совсем недавно у нас начали внедряться демократические стандартные институты. Этот процесс находится в состоянии постоянного развития». О том, кто убедил Путина, что у него есть особая миссия для России: «Откуда вы взяли, что я считаю, что у меня есть какая-то особая миссия? У меня есть доверие моих избирателей – за меня проголосовало свыше 63% избирателей Российской Федерации. Я считаю, что у меня есть общенациональный мандат на проведение внутренней и внешней политики, и я в соответствии с этим мандатом буду исполнять свои обязанности».