Вице-президент ассоциации малых и средних предпринимателей «ОПОРА РОССИИ» Владислав Корочкин рассказывает о том, как изменилась коррупция в России, и о том, как с ней нужно по-настоящему бороться. Не стало денег на откаты | Плата за существование | Дискуссий должно быть больше | Это дело не одного года | Силовые методы тоже необходимы

НЕ СТАЛО ДЕНЕГ НА ОТКАТЫ

В 2008 году президент Дмитрий Медведев утвердил Национальный план противодействия коррупции. Как изменилась ситуация с коррупцией с тех пор? Новые законы, принятые в этом году (о порядке проведения проверок и др.), сильно изменят дело? Антикоррупционный пакет был принят недавно, поэтому никаких систематических исследований, которые могли бы объективно оценить ситуацию, пока не проводилось. Исследования нашей организации показали, что в конце третьего квартала 2008 года – начале первого квартала 2009 года проблемы, связанные с взаимодействием малого бизнеса с контролирующими органами, возросли. Отчасти это связано с кризисом: у кого-то не стало денег, чтобы платить привычные откаты. С другой стороны, стало понятно, что дефицит финансовых средств приведет к тому, что у ряда предпринимателей не будет ресурсов, чтобы платить штрафы при внезапных проверках. После вступления в силу закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ («О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» – Slon.ru) можно на научной основе утверждать, что внеплановые проверки остановились, поскольку технологии хождения в прокуратуру за разрешениями контрольные и надзорные органы пока не освоили. Что будет дальше, время покажет. ПЛАТА ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ В одном из последних исследований «ОПОРА России» сделала вывод, что «результатом участия в большинстве коррупционных сделок является не получение взяткодателем неположенных преимуществ или ухода от заслуженного наказания, а реализация его законных прав». Какие это чаще всего права? – Специфика коррупции заключается не в покупке преференций, а в обеспечении возможности реализации обычных конституционных прав. Это характерно и для бизнеса, и для рядовых граждан. В этом наше отличие от Запада, где взятка обеспечивает какие-то особые условия для физических или юридических лиц. По нашим данным, на покупку преференций в России приходится лишь 16% от всех взяток. Еще 32% связаны с покупкой обычных прав – плата за то, что компания хочет делать то, что ей позволено законом. 22% взяток в общей структуре – это плата за то, чтобы чиновник, не дай Бог, не навредил бизнесу. Остальное – это плата за эффективное существование. – В каких формах в основном выражается эта плата за существование? – Крупный бизнес платит откаты при госзаказах, малый бизнес платит контролерам за свое существование порядка 6% от выручки в год. По крайней мере, так было до вступления в силу закона №294-ФЗ. Впрочем, коррупция в последнее время мимикрирует, и прямая передача денег в конверте составляет небольшую долю от общего потока коррупционных издержек, таких как плата за разрешение, за всевозможные экспертизы. Так, в Ростехнадзоре 70% руководства вынуждено было написать заявления об уходе по собственному желанию. Выяснилось, что у каждого из них была своя подконтрольная фирма, куда предприятия перечисляли деньги, чтобы получить тот или иной разрешительный документ. – Кто наиболее опасен для мелких и средних предпринимателей? – С точки зрения малого предпринимателя, допустим, торговой точки, опасен тот милиционер, которого он боится и даже не знает, что соответствующая статья, по которой к нему могли бы предъявить какие-либо требования, давно исчезла из законодательства. А для строительной компании потенциальную угрозу представляет чиновник регионального уровня, который создал аффилированную структуру, куда он собирает средства со всех производственных или строительных компаний. То есть часть проблем с коррупцией проистекает из отсутствия правовой грамотности?
– Часть проблем, безусловно, связана с правовым нигилизмом. Какая-то часть нелегальных платежей – с нежеланием ссориться, определенных привычек, опасения, что кто-то нанесет вред бизнесу каким-либо способом.

ДИСКУССИЙ ДОЛЖНО БЫТЬ БОЛЬШЕ

Насколько сами компании страдают от внутренней коррупции откатов и т.д.? Где основные угрозы в этой сфере? –Коммерческий подкуп имеет место, но никто из собственников не заинтересован, чтобы его обманывали подобным образом и снижали эффективность компании. На мой взгляд, бизнес справляется с этой проблемой вполне самостоятельно. – То есть государство не должно вмешиваться в эти вопросы? – Да, пожалуй. С другой стороны, стоит приравнять коммерческий подкуп к воровству, ведь, по сути, это одно и то же. Но эта система так просто не заработает. Здесь должен быть заявитель, то есть собственник или рядовой менеджер, который сможет сообщить о факте откатов в надзорные органы, предоставить доказательства. Если же сами силовые структуры начнут «охоту на ведьм», ни к чему хорошему это не приведет. Такие случаи на практике были?
– Конечно, они встречаются часто, их только редко предают огласке. Эта проблема очень остро стоит у сетевых ритейлеров, в отделах закупки. Это система, которая должна перестраиваться внутри самих компаний. В условиях конкурентного рынка она регулируется автоматически. Если в силу неправильных решений, принятых одним из сотрудников, бизнес становится менее конкурентоспособным, менеджер в компании не задержится. Но такие процессы редко выходят за пределы компаний, в то время как публичные порки коррупционеров у нас обсуждают с размахом. Может, в этой сфере надо больше гласности?
– Сложно сказать. Факт коммерческого подкупа доказать очень сложно. Тот факт, что взяткополучатель и взяткодатель не во всех случаях несут равную ответственность, порождает опасения со стороны тех, кто только выходит на рынок и собирается продвигать свой товар. В таком случае компании легче заплатить вымогателям, чем конфликтовать открыто через судебную систему. Хотя, конечно, говорить о подобных случаях надо, и в идеале дискуссий на эту тему должно быть значительно больше.

ЭТО ДЕЛО НЕ ОДНОГО ГОДА

В каких случаях судебная система эффективна для противодействия коррупции? – Судебная система противодействия коррупции эффективна только в тех случаях, когда подтвержден факт дачи взятки. В остальных случаях толку от нее нет, потому что эта система с коррупцией не борется. Если следователь или какое-то третье лицо приносит в суд факты по делу о взяточничестве, то есть шанс что-то доказать. Хотя это тоже довольно сложно. Кроме того, любой суд – это очень дорогое удовольствие. В случае с коммерческим подкупом малому бизнесу проще заменить провинившегося менеджера, чем доказывать, что он вор и коррупционер. Издержки судебного процесса совершенно неприемлемы для малого или среднего бизнеса. – Генпрокурор России Юрий Чайка предлагает изменить критерии антикоррупционной работы правоохранительных органов: оценка должна быть основана не на количественных показателях, но отражать качественную сторону борьбы с коррупцией например, уровень предотвращенного и возмещенного ущерба. Имеет ли вообще смысл менять контрольные показатели, или работать нужно в других направлениях? – Те показатели, которые существуют сейчас, только облегчают работу силовых структур, которым проще всего разоблачать «оборотней» и отчитываться по факту о том, сколько же у нас в стране коррупционеров. Вопрос в том, как эти критерии выбирать, потому что оценить ущерб от коррупции сложно, для этого нужно разработать максимально объективную систему оценки. Система критериев всегда требует индивидуального подхода. – Сколько времени нужно для создания новой системы? – Скорость реализации таких решений напрямую зависит от политической воли и четкости определения конечных целей. Мне сложно оценить этот процесс сейчас, так как я не видел, что предлагает на данном этапе прокуратура, но могу сказать точно, что это дело не одного года, как минимум. СИЛОВЫЕ МЕТОДЫ ТОЖЕ НЕОБХОДИМЫ Какие антикоррупционные меры необходимы в первую очередь? – Сейчас есть опасность, что борьба с коррупцией сведется к борьбе с так называемой «бытовой» коррупцией, корни которой не в принципах ведения бизнеса или воле чиновников, а в целом комплексе нерешенных проблем. Например, это низкие зарплаты бюджетников в сфере медицины или образования. На самом деле говорить стоит о коррупции на государственном уровне, которая существует в сфере управления экономикой, и как раз стала предпосылкой для коррупции в других сферах. Коррупция, в которой вынуждены участвовать предприниматели, касается системы подтверждения соответствий и налоговой сферы. Это фундаментальные причины всех проблем, с которыми сталкиваются предприниматели. На самом деле систему можно «вылечить» организационными методами, ликвидировав дублирующие функции, упразднив лишние полномочия госорганов, которые чиновники часто присваивают себе сами с помощью подзаконных актов, улучшив качество обслуживания, элементарно упразднив очереди. Хотя силовые методы здесь тоже необходимы. Что может предложить бизнес для борьбы с коррупцией?
– Во-первых, чтобы сократить число всевозможных сертификатов и разрешений, которые являются пропуском на рынок, необходима презумпция соответствия товара или услуги декларации производителя. Во-вторых, необходима презумпция добросовестного налогоплательщика, чтобы компаниям не надо было доказывать, что бизнес не нарушает законов. В-третьих, необходимо увеличивать ответственность чиновников за действия и бездействие. Сейчас эта ответственность непропорционально мала. Так, наказание за неправильное проведение аукциона по организации госзакупок сводится к административному взысканию, при том, что размещаются суммы в сотни миллиардов рублей. Предполагается ли разработка дополнительных законопроектов?
– Сейчас готовится постановление правительства, которое призвано сократить количество продукции, подлежащей обязательной сертификации. Готовится ряд административных регламентов по отдельным видам деятельности. Но в плане ответственности чиновников никаких заметных реформ мы не наблюдаем.