Так как к нам поступают вопросы такого рода - если банк вдруг вывел активы, а по-русски если сказать украл деньги кредиторов, куда смотрел Центральный банк, я хочу сказать, чтобы не было иллюзий. Если собственник банк решит украсть деньги, он это сделает, и ни один надзорный орган его не остановит. Это делается быстро и элементарно. Еще в 2004 году один немаленький банк вывел активы очень простым образом – в течение одной ночи поменял хорошие векселя на векселя неизвестных компаний, которые вообще ничего не стоили. Таким образом пропало достаточно много денег. Единственное средство противодействия – реальная угроза уголовного наказания, других способов нет. Наши проверяющие могут только зафиксировать, что такой факт имел место в прошлом, но схватить за руку они не могут. Первое мое пожелание, сделать так, чтобы угроза уголовного наказания стала реальной. Второе пожелание, о котором я уже говорил, но скажу еще раз. В 2008 году и в 2009 году основной причиной плохого финансового положения, которое заставляло нас либо отзывать лицензию, либо санировать банк, в том числе за счет государственных денег, – было кредитование связанных с собственником банков заемщиков. Формально заемщики никак не связаны ни с банком, ни с собственником, ни друг с другом, но вскрытие как правило показывает, что это единый бизнес, а риски сконцентрированы таким образом, что [риск на группу связанных заемщиков составляет] не 25%, а 325%. Значительная часть портфеля сосредоточена у тех же самых лиц, которые владеют банком. Самые известные случаи – «КИТ Финанс», «Связь-банк», «Глобэкс», бнак «ВЕФК» и, в первую очередь, «Межпромбанк». В «Межпромбанке» бизнес был организован следующим образом: было создано несколько десятков компаний с капиталом в 10 000 – 20 000 рублей, владельцами которых являлись исключительно физические лица, все граждане России. Эти компании получали от банка кредит на 1-2 млрд рублей и тут же на эти деньги покупали векселя самого же банка, потом проводились еще некоторые операции и в конце концов в активах этих технических компаний оказывались векселя некой компании с Британских Виргинских остров. Это показал акт проверки, которая закончилась в конце 2009 года. Выяснилось, что владелец это оффшорной компании является номинальным же владельцем самого банка и членом совета директоров. Очевидно, что это одна компания и риск сосредоточен на самом банке. Но формально все правильно и соответствует 64 статье [закон о Центральном банке, устанавливающей норматив риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков]. Группа связанных заемщиков – это компании, которые являются дочерними или зависимыми. В нашем случае, заемщики не являются ни дочерними, ни зависимыми, ни основными. Когда я разговаривал с представитлем этого банка в 2004 году, мне было сказано, что они ничего не нарушают. Хотя и тогда, и сейчас нам ясно, что риск сосредточен на самом банке. Проблема связанности – серьезнейшая. В свое время банки для этого и создавались – собрать деньги с вкладчиков и профинансировать свои проекты. Это родовое пятно нашей банковской системы. За последние двадцать лет бизнес стал более цивилизованным и мы постепенно отходим от этой системы, но узкое место остается. Мы сейчас готовим некие законодательные проекты, в том числе по банковским холдингам, но у нас есть предложение, которое позволит нам решить проблему связанности. Мы хотим предложить депутатам поправку в закон о ЦБ, которая будет толковать связанность гораздо более широко, чем сейчас записано. Ну и самое главное, как вы знаете, любые формальные признаки могут быть обойдены, всегда можно придумать новую схему. Поэтому я буду просить Государственную Думу предоставить право только одному органу в Центральном банке – комитету банковского надзора – выносить мотивированное суждение относительно связанности. Я понимаю, что вы сразу подумаете о коррупции и взятках. Но я сомневаюсь, что у нас в КБН будут взятки. Позвольте КБН выносить суждение относительно связанности сторон на основе любой информации. Я эту работу уже начал, в апреле мы дали указание нашим Главкам определять связанность сторон не в целях надзора и наложения санкций, а в целях понимания ситуации. И приглашать банкиров и говорить им, что их заемщики связаны не формально по закону, а по сути. В абсолютном большинстве случаев банкиры отвечают пониманием и стараются исправить ситуацию, но есть всякие банкиры. Некоторые пишут – нет правовых оснований. И их действительно нет. Выступление на комитете по финансовым рынкам Государственной думы.