Фото: MAXIM SHIPENKOV/EPA/ИТАР-ТАСС

Сегодня Алексей Навальныйопубликовал список из 16 человек, которые публично и открыто согласились быть донорами его Фонда борьбы с коррупцией и уже перечислили 4,4 млн руб., а еще 4 млн гарантировали на вторую половину года. О том, как удалось Навальному раскрутить топ-менеджеров крупных российских компаний на финансирование своего проекта, Slon поговорил с исполнительным директором фонда Владимиром Ашурковым и с двумя смелыми спонсорами.

Владимир Ашурков, исполнительный директор Фонда борьбы с коррупцией

Владимир, людей, ставших спонсорами фонда, приходилось уговаривать, или они сами вызвались помочь Навальному?

– Я пришел из бизнеса, а в бизнесе важен результат, не важно, кто кому первому позвонил, сколько мы переговаривались и сколько водки или чая выпили вместе. Результат – это то, что люди перечислили деньги и не побоялись об этом сказать. Все люди взрослые, риски понимают.

А были те, кто деньги дали, а имена не назвали?

– Сегодня для нас было главным найти именно тех людей, которые готовы перечислить деньги открыто, для нас это было главным условием. Здесь важны не столько сами деньги, сколько тот факт, что топ-менеджеры крупных компаний не боятся публично спонсировать этот фонд. Теперь мы опубликовали их имена и вывесили реквизиты, если кто-то раньше побоялся перечислить деньги публично, теперь он сможет сделать это анонимно.

На что будут потрачены эти деньги?

– У нас в офисе работает порядка 15 человек – юристы «РосПила» и ребята, которые занимаются информационно-пропагандистской работой, если мы поймем, что у нас больше ресурсов, будем открывать новые проекты, в частности, раздумываем о том, чтобы запустить антикоррупционный проект в сфере ЖКХ. Недостатка идей у нас нет.

Так это деньги на зарплаты сотрудникам?

– Основные статьи расходов – зарплаты, аренда офиса, затраты на внешних консультантов по юридическим и финансовым вопросам.

Если не считать уголовное дело против Навального, есть сейчас какое-то давление властей на «РосПил»?

– Была странная история, когда центр «Э» МВД требовал от наших сотрудников явиться для беседы, но это так ничем тогда и не закончилось. Сейчас никакого особого давления не ощущаем.

Вам пришлось уйти из «Альфа-Групп» из-за поддержки Навального, как объяснил потом Фридман – политическая деятельность с работой в компании несовместима. Но сейчас среди жертвователей числится ни много ни мало директор по стратегическому планированию «Альфа-Групп» Алексей Савченко, он не боится потерять работу?

– Ну, моя деятельность все же не ограничивалась финансовой поддержкой Навального, мы с ним работали достаточно плотно. Те люди, о которых мы сегодня объявили, просто перевели часть своих законно заработанных денег в Фонд борьбы с коррупцией, мне было бы интересно послушать, как какое-нибудь официальное лицо заявило, что деятельность фонда направлена против государства. Мы боремся со злоупотреблениями в области госзакупок, координируем наблюдателей на выборах – где здесь антигосударственная деятельность?

Савченко предварительно получил добро от руководства «Альфа-Групп»?

– Мне это неизвестно, но я не думаю, что человек должен обсуждать с руководством то, куда он несет свои деньги.

Вице-президент «Росгосстраха» Роман Борисович:

Роман, не опасаетесь ли вы, что в связи с вашим финансированием проекта Навального у вас или вашей компании могут возникнуть проблемы с властями?

– Я так не думаю. Да, я поддерживаю Фонд борьбы с коррупцией, потому что коррупция – наше национальное бедствие и каждый думающий гражданин должен осознавать это и пытаться что-то изменить, только так мы победим это зло. А политические взгляды Навального – они, я считаю, несколько в стороне от этого фонда.

Вас волнует тема коррупции просто потому, что это актуальная проблема в стране, или вас она беспокоит как топ-менеджера компании «Росгосстрах»?

– Все компании в стране, все потребители, все жители России страдают от коррупции, которая стала большим бременем для нашего валового продукта, своего рода дополнительным налогом. Коррупция перешла из экономических проблем в ранг проблем развития страны в целом, это чувствуется уже по морали и нравственности общества. Поколение, которое сегодня приходит к станку, к власти, к производству, – оно выросло уже на других идеалах…

Насколько реально для небольшого фонда с несколькими десятками сотрудников достичь каких-то осязаемых результатов?

– Мы должны понять, что фонд – это не суперведомство с полицейскими полномочиями и огромным бюджетом, он, конечно, не может заниматься физическим искоренением коррупции на территории всей страны, поэтому нельзя будет сказать, что, мол, «фонд уменьшил коррупцию на 3%», осязать это, измерить это невозможно. Первоочередная задача фонда – это разработка и обкатка новых алгоритмов борьбы с коррупцией. Вот, например, Алексей создал проект «РосПил», который определил четкие критерии поиска коррупционной составляющей в госзаказах и конкретные меры реагирования. Люди стали ловить, проводить экспертизу, Алексей обращается в суд – вот вам налаженный механизм. Другой пример – «РосЯма», после того как появился этот алгоритм борьбы с плохими дорогами, он стал копироваться в разных регионах, появилось множество аналогичных проектов. И, конечно, тут должны быть какие-то результаты, успехи, когда Навальный пишет – мы сохранили бюджету столько-то миллиардов при помощи «РосПила» – это мотивирует людей.

И где могут быть тут какие-то новые алгоритмы?

– Да вот пожалуйста, ЖКХ. Прекрасный сектор для применения технологии «РосПила». Надо создать интернет-портал, выявить алгоритм реагирования, привлечь широкую аудиторию. Или ДПС возьмите, сколько там коррупции. Кроме того, можно развивать коррупционные расследования громких примеров казнокрадства, как в случае с «Транснефтью».

Но насколько все это эффективно в условиях, когда власти не реагируют, не расследуют то же дело «Транснефти» (и прочие громкие дела), не строят нормальные дороги…

– Естественно, если этому будут активно препятствовать, как препятствуют некоторым громким делам, тогда желаемого результата никогда не получится. Но если удастся привлечь к этим проектам массовую аудиторию за счет активности, доходчивости и каждодневности этой работы, результат будет. Если воруют у меня в доме, если мой ЖЭК берет с меня втридорога – я пойду в суд, если продажный суд примет решение в пользу ЖЭКа, люди соберутся на стихийный митинг, тут все зависит от активности людей. И чем ближе будут проблемы к экономическим интересам граждан, тем сильнее обратная реакция.

То есть «РосПил» должен не столько давить на власть, сколько организовывать движение в гражданском обществе?

– Борьба с коррупцией не будет успешной, если не будет целенаправленной государственной политики сверху, но все-таки огромных подвижек можно добиться на низовом уровне.

Кирилл Иртюга, генеральный директор «РосИнвестОтель»:

Кирилл, не боитесь, что могут возникнуть проблемы у компании, потому что она теперь будет ассоциироваться с Навальным и его проектом?

– Давайте расставим точки над i, в данном случае мы говорим о проекте, который носит не политический, а скорее социальный статус. Идея состоит в том, чтобы известные персоналии поддержали проект по борьбе с коррупцией и помогли продвижению его в массы. Я не вижу в этом политики.

Почему именно в этот проект вы вложили средства, насколько для вас и вашей компании коррупция является серьезной проблемой?

– Мы живем в стране, где с коррупцией волей-неволей сталкивается каждый, коррупция везде, начиная от вождения автомобиля и заканчивая получением каких-либо разрешительных документов. Так что каждый, кто в нашей стране делает бизнес, на той или иной стадии сталкивается с проблемой коррупции, и мы не исключение.

Каких результатов вы ждете от работы фонда и какой результат вы бы сочли успехом?

– Для начала мы бы хотели получить ответы на те вопросы, которые накопились у граждан, у бизнеса. Бизнес хочет быть услышанным, хочет вести диалог с властью.

Сергей Гречишкин, финансист

- Сергей, почему вы решили финансово поддержать проект Навального?

- Коррупция мешает России развиваться, сегодня это одна из ключевых проблем, и если есть люди, которые готовы с ней бороться, надо их поддерживать.
- Каких результатов вы ждете?
- То, что Навальный делал до сих пор: те же «Роспил» и «РосЯма» – это предельно конкретные вещи с четкими результатами. Конечно, речь не идет о том, чтобы искоренить проблему как таковую, но можно поднять ее на новый уровень обсуждения. Легко сидеть на кухне и ругать взяточника из ЖЭКа и взяточника-полицейского, и совсем другое дело – конкретные методы борьбы, которые могут заставить чиновника в следующий раз задуматься, прежде чем, например, осуществить какую-то госзакупку.
- Проблем для своей компании не боитесь из-за своеобразного отношения властей к фигуре Навального?
- Я не боюсь, а чего боятся. Если есть какие-то чиновники, которые хотят создавать для Навального какие-то препятствия – ну что ж, это не повод прекращать заниматься делом, которое считаешь правильным. Кто-то как Навальный или Ашурков готовы полностью в это погрузиться, кто-то как я или другие спонсоры проекта готовы дать на это денег. Когда я давал деньги на благотворительность, скажем, на помощь каким-нибудь больным детям, – меня никто не спрашивал, почему я это делаю, и коррупция не менее серьезная проблема для страны, так что моя мотивация вполне понятна.