Депутат-транссексуал Анна Гродска © se.pl

В России любят говорить о том, что гомофобия – это такая часть русского менталитета, что так сложилось исторически, что для перемен в этой области надо подождать три-четыре поколения, и прочую дребедень, типичную для стран с догоняющим развитием. Поляки говорили ровно то же самое и очень гордились своим статусом самой гомофобной страны ЕС – мол, мы, конечно, европейцы, но перегибов с гомосятиной нам здесь не надо. Совсем недавно, на выборах 2007 года, невозможно было себе представить, чтобы кто-нибудь из польских политиков рискнул рейтингом (и, возможно, здоровьем) и публично заговорил о правах сексуальных меньшинств. С тех пор прошло всего пять лет, и вот буквально сегодня, 7 февраля, польский сейм впервые рассмотрит как кандидата в вице-спикеры депутатку, которая не скрывает, что когда-то была мужчиной, а среди рассматривающих эту кандидатуру депутатов будут открытые геи. 

Конечно, не такой свободы хотели для своей родины католичнейшие польские националисты, когда свергали советскую власть. И еще пару лет назад ничто не предвещало того, что они ошибались. Польша совершенно заслуженно пользовалась репутацией самой гомофобной страны в ЕС и одной из самых гомофобных – в мире. А чего еще ждать от довольно провинциальной и не очень богатой страны, где половина населения ходит в церковь как минимум раз в неделю, а католиками называют себя почти все поголовно. 

Казалось, что даже вступление в Евросоюз – цитадель толерантности – ничего не сможет здесь поменять. Периодическая критика Польши из Брюсселя за проблемы с правами ЛГБТ наталкивалась на открытую враждебность и польских политиков, и абсолютного большинства поляков. 

Даже после присоединения к ЕС со всеми его международными договорами власти Варшавы продолжали запрещать проводить в городе гей-парады. А те немногие активисты, кто все-таки осмеливался выйти на улицу вопреки запретам, наталкивались на камни и кулаки представителей движения «Всепольская молодежь». Это что-то вроде польского аналога «Наших», только они существуют не на бюджетные деньги, а на общественных началах, что еще отвратительнее. 

Весной 2007 года (всего 6 лет назад) лидер мракобесной партии «Лига польских семей» Роман Гертых, который на тот момент был вице-премьером в правительстве Ярослава Качиньского, предложил ввести для геев запрет на профессию школьного учителя, а тех, кто уже работает, уволить. Инициатива прекрасно сочеталась с другими реформами этого кабинета в сфере образования: введением обязательной школьной формы и исключением из школьной программы книг польского классика Витольда Гомбровича за безнравственность. Правда, вскоре правительство Качиньского пало, и до проверок учителей на гомосексуализм так и не дошло. 

Но второй брат Качиньский продолжал быть президентом и в 2008 году выступил с обращением к нации, в котором объяснял свой отказ подписать Лиссабонский договор. Оказалось, что польский президент задерживает весь Евросоюз, потому что через этот договор развратная Западная Европа может навязать Польше легализацию однополых браков, а ничего страшнее в мире быть не может. 

И, конечно же, все эти годы при каждом удобном случае гомосексуалистов осуждала и до сих пор продолжает осуждать польская католическая церковь. Заботятся о своем выживании: ведь если однополую любовь легализовать в миру, то кто же после этого пойдет в католические священники.

И тем не менее сейчас Польша не просто страна, где в парламенте заседают открытые геи (открытые до избрания), но и единственная страна в мире, где есть депутат – открытый транссексуал. Она не скрывает, что когда-то была мужчиной. И даже претендует на пост вице-спикера сейма. 

Нельзя сказать, чтобы за последние несколько лет польское общество вдруг перестало быть гомофобным. По последним опросам, легализацию однополых браков поддерживает всего 23% поляков, еще меньше – 16% – считают, что однополым парам можно разрешить усыновлять детей. В 2006 году на эти же вопросы утвердительно отвечали 17% и 7% соответственно. Определенный прогресс в исправлении нравов очевиден, но до среднего уровня по ЕС все равно еще расти и расти. 

Произошло немного другое: постоянная двадцатилетняя долбежка про национально-католические ценности сформировала в польском обществе заметную и сплоченную группу людей, которую это все очень сильно достало. Им надоело, что попы постоянно вмешиваются в политику, что государство за просто так дарит церкви все новую и новую недвижимость, что некоторые священники вполне открыто ворочают многомиллионными состояниями. Надоели уроки Закона Божьего в школах и бесконечные разговоры о том, что безнравственная Западная Европа только и думает, как бы растлить здоровую и набожную Польшу. А больше всего надоело то, что в остальной Европе их страна считается провинциальной мракобесной дырой, которая безнадежно отстала от нормальных государств ЕС. 

В условиях свободной политической конкуренции это недовольство не могло долго оставаться на кухнях и вскоре вылилось в соответствующую политическую партию – Движение Паликота. Название досталось от фамилии лидера новой партии – очень активного и антисистемного политика Януша Паликота, который успел вовремя почувствовать новый тренд. На парламентских выборах осенью 2011 года свежесозданное Движение Паликота вышло сразу на третье место, собрав 10% голосов. А в рядах этого движения в польский сейм прошел удивительный набор воинствующих атеистов, феминисток, сторонников легализации наркотиков и ЛГБТ-активистов. 

Вроде бы мелочь – 10%, но благодаря успеху Паликота старые партии вдруг поняли, что они очень зря игнорируют все эти вопросы, обсуждать которые раньше считалось неприличным. Вот пришел какой-то Паликот с мороза и тут же срубил себе 10% мест в сейме. Он ведь ничего еще не легализовал, а просто заговорил об этом. 

Переизбранная на тех же выборах правящая партия «Гражданская платформа» во главе с Дональдом Туском быстро вспомнила, что Польша уже бог знает сколько лет остается одной из последних стран в ЕС, где до сих пор не легализованы гражданские партнерства, которые позволили бы однополым парам пользоваться почти теми же правами, что имеют обычные семьи, только без заключения брака и усыновления детей. 

Вскоре в сейме появилось сразу несколько проектов закона о гражданских партнерствах. В конце января дошло до голосования. С первого раза одобрить не получилось: некоторые депутаты от правящей партии не успели привыкнуть к такой смелости правительства и по старинке проголосовали против вместе с националистической оппозицией. Но это только первое голосование. К следующим выборам закон наверняка примут, чтобы не оставлять Паликота монополистом на этом поле. 

Примерно то же самое происходит и с кандидатурой в вице-спикеры транссексуалки Анны Гродзкой. Ее, скорее всего, не изберут, но не из-за смены пола, а потому что для этого потребуется лишить вице-спикерства феминистку Ванду Новицкую, с чем возиться никому не хочется. Зато и правительство, и депутаты правящей партии, и лично премьер посчитали нужным заявить, что не имеют ничего против транссексуалки Гродзкой и с удовольствием за нее проголосуют, если до этого все-таки дойдет. А ведь всего пять лет назад те же самые люди боялись хоть слово сказать об ЛГБТ в публичных дебатах.