Будет ли Ходорковский мстить Путину

Михаил Борисович Ходорковский дал ответы ровно на 100 вопросов читателей и слушателей «Эха Москвы». Это его первое столь объемное заочное интервью. Кто-то находит в его ответах повторение давно уже сказанного, кто-то – призывы к революции, кто-то – отказ от условно-досрочного освобождения и очередной вызов властям. Одним словом, Михаил Борисович дает ответы так, чтобы никого не обидеть и чтобы почти каждый смог найти в них что-то близкое себе. Хорошо, наверное, когда в одном месте можно найти некий общественно-политический портрет человека, да еще и в конкретный исторический момент. Если бы МБХ отвечал каждый год на подобный развернутый перечень вопросов, то было бы очень легко следить за эволюцией его взглядов. Так что интервью «Эху» – начало хорошей традиции. Некий «исторический Ходорковский». Проблема интервью только в том, что хочешь не хочешь, а приходится отвечать на неудобные и непростые вопросы. Какой же из вопросов самый непростой в интервью МБХ?

Когда взгляд скользит по сотне вопросов и ответов, что-то просто прочитывается автоматически: «О, а это уже было. Ну, понятно…». Но один из вопросов ни в коем случае не хотелось бы обойти. Нет, не угадали. Не вопрос, о том будет ли в России застой, а потом революция. Вопрос гораздо более практический. Вопрос о мести. Вопрос актуальный даже не только и не столько применительно к Ходорковскому и делу «Юкоса», а вообще ко всей постолигархической эпохе, когда за первичным приватизационным перераспределением национального достояния произошло второе перераспределение – силовое. То, что происходит в настоящее время в Высоком суде Лондона между Березовским и Абрамовичем, с какого боку ни посмотри, тоже носит отчетливый налет мести в ее самой извращенной форме – юридической.

Ходорковский часто говорил, что не будет мстить Путину, да и вообще всем разрушителям «Юкоса» и гонителям юкосовцев. Сейчас он говорит на вопрос о мести: «Нет. Мне не нравится то, что делает с людьми нынешняя власть, и я не хочу быть на них похожим». Хотя, учитывая, сколько сейчас бывших юкосовцев во власти и около, МБХ не хочет быть похожим как минимум на половину бывшего «Юкоса». МБХ мог не отвечать на этот изначально некорректный вопрос. Глупо думать, что ответ мог быть: «Отрою закопанные сокровища, найму шестой флот США и возьму штурмом Кремль». Но Ходорковский ответил. С одной стороны, очевидно, что это разумная, обоснованная, естественная, и даже больше – безусловно христианская – позиция. Но с другой стороны, очень хочется понять, что реально стоит за его словами. Легко отказаться от мести на словах, но иногда невозможно избежать этого в реальной жизни.

Возможно ли в принципе такое: не мстить в таком деле, как дело «Юкоса»? Давайте попытаемся нарисовать себе некую фантастическую и пасторальную картинку: МБХ досиживает тихо и спокойно свой срок, выходит и занимается потихоньку общественной деятельностью, лицеем «Кораллово», образовательными программами, пишет книги и так далее. Вы в это верите?

Тут не могут не возникнуть вопросы: а смирится ли Ходорковский со своим вторым, да и первым приговором? А с приговорами его сотрудникам и коллегам? Со смертями тех, кто уже не дожил и еще не доживет? Хорошо, «Юкос» давно разрушен и даже весь Европейский суд не может его восстановить. Нельзя восстановить разрушенную финансово-промышленную империю и выкупить назад впопыхах проданные за копейки активы. Но остались приговоры и люди. Приговоры реальные и отсидевшие по ним люди, приговоры заочные и люди, находящиеся «в бегах». Вряд ли кто, читавший хоть что-то из последнего, написанного Ходорковским, или слушавший его последнее слово в суде, поверит хоть на секунду, что Михаил Борисович согласится со своими приговорами да и приговорами своим партнерами и сотрудникам, которые по своей сути есть часть большого общего приговора по делу «Юкоса».

Борьба за отмену приговоров и полный пересмотр дела «Юкоса» и будет реальной местью Ходорковского Путину и режиму. Причем всем без исключения лицам, входящим в еще окончательно не оформившийся «список «Юкоса», включая 120 судей. Поскольку даже в такой фантасмагорически юридически беспредельной стране, как Россия, трудно себе представить десятки отмененных приговоров без привлечения к ответственности тех людей, которые соответствующие дела расследовали, подписывали обвинительные заключения и выносили приговоры. Трудно вообразить себе «окончательный» конец дела «Юкоса» без выплаты компенсаций тем сотрудникам, которые пострадали. Трудно вообразить себе, что если вся это судебно-следственная пирамида когда-либо рухнет, то она не погребет под собой, в итоге, тех людей, кто давал указания лицам, дававшим указания, и так – до самого верха. На самом деле, у Михаила Борисовича просто нет выбора. В таком крупном деле, как дело «Юкоса», у противоборствующих сторон есть только два реальных выхода: выход первый – смириться (читай «договориться на условиях, предложенных другой стороной») и выход второй – бороться до конца и мстить. Недобитый враг обязательно вернется и ударит в спину. Не отмененные приговоры и полностью и окончательно не реабилитированные сотрудники – не есть окончание дела «Юкоса».

Можно, конечно, назвать все это вместо резкого и кровожадного слова «месть» каким-нибудь красивым выражением вроде «восстановление попранной справедливости». Но от того, что войну назовут «принуждением к миру», ее суть не изменится ни на йоту. Трудно представить себе все это сейчас, когда Ходорковский сидит девятый год. Но все то, что МБХ делает, включая и интервью «Эху», посвящено со всей очевидностью именно этой цели. Выйти и отомстить.

Поэтому Михаил Борисович Ходорковский на этот вопрос слушателей «Эха Москвы» ответил неправильно. Не знаю, почему. Вряд ли он хотел что-то просто скрыть или притвориться. Но – неправильно. Мстить он обязательно будет. Без этого дело «Юкоса» завершиться не сможет. Никогда. И мщение в данном случае будет и справедливо, и неизбежно.