Вчера началась первая волна сдачи ЕГЭ выпускниками школ. Началась со скандала: в сети уже ранним утром появились ответы.

Хочу сразу подчеркнуть: я сама сторонник ЕГЭ. Несмотря на все его недостатки, я убеждена, что такая форма намного легче и комфортнее для детей, которые теперь не должны сдавать сначала выпускные, а потом еще вступительные экзамены. На письменный экзамен, плюс ко всему, проще подавать апелляцию – я знаю из своей учительской практики много историй о том, как экзаменаторы говорили абитуриентам невероятные глупости или гадости во время экзамена, приписывали им несуществующие ошибки, а доказать потом ничего было невозможно. Теперь, по крайней мере, с апелляционной комиссией можно обсуждать то, что на самом деле написано, и это уже прогресс.
Радует, что ЕГЭ выступает в роли социального лифта. Все мы слышали разговоры о «стобалльниках», приезжающих из кавказских республик, но куда реже говорят о другом – о талантливых ребятах из провинции, которые получили возможность приехать учиться в столицу или просто в большой город. Мне несколько лет назад одна учительница, преподающая в маленьком городке в Бурятии, сказала: «Для моих учеников ЕГЭ – это единственный шанс вырваться отсюда». 

Есть и еще одно очень существенное преимущество. Мы все слышали и читали множество историй о коррупции, связанной с ЕГЭ, и она, увы, существует и процветает. Но когда слышишь эти истории, то так и хочется спросить: а что, прежняя форма экзаменов не была коррумпирована? Что, раньше не давали взяток, не поступали по блату, раньше не завышали оценки детям начальников? Вместе со мной в 1976 году на истфак МГУ поступил сын тогдашнего заместителя министра внутренних дел Аджарии, который после первой сессии за несдачу всех зачетов и всех экзаменов, кроме зачета по физкультуре, был... переведен на журфак. И, конечно же, это далеко не было исключением.

Коррупция существует, и странно было бы, если бы ее не было. Но я вижу одну очень существенную разницу. В былые времена поступающих в университет специально «заваливали», чтобы освободить дорогу тем, кто шел по списку декана или от собственных репетиторов. Теперь каких-то людей протаскивают, но если школьник хорошо подготовлен, то он может просто хорошо написать ЕГЭ и получить нормальные оценки. Сужу об этом по выпускникам нашей школы, которые регулярно получают по самым разным предметам за 90, а то и все 100 баллов, не используя при этом никаких запрещенных средств. 

Еще одно преимущество – не могу судить о тестах по всем предметам, но тесты по истории и обществознанию проверяют далеко не одно только знание фактов, как часто пытаются нас убедить журналисты. Знание фактов проверяется в части А, а вот части В и С дают возможность проявить логику, умение работать с информацией, способность аргументировать различные точки зрения, и это куда лучше, чем простой пересказ зазубренного текста учебника, как это было раньше. С удивлением вспоминаю, как один вузовский преподаватель с горечью говорил о том, что сочинение по литературе дает возможность, в отличие от ЕГЭ, оценить «личность человека». Это «образ Базарова» дает такую возможность? Да и вообще – при чем тут оценка личности? У экзамена цель совсем другая.

Я могу привести и другие аргументы в защиту ЕГЭ. Но все они, увы, разобьются о печальную практику проведения экзамена. Купленные сертификаты, сканы заданий, выложенные в интернет перед экзаменом, как уже произошло в этом году и с ЕГЭ, и с ГИА, – работы, списанные из интернета с помощью мобильных телефонов, как это уже происходило и, видимо, будет происходить. Таких историй каждый год появляется множество. 

Вчера я обсуждала со своими учениками первый написанный ими ЕГЭ по русскому языку. Они все были шокированы тем, что один молодой человек не из нашей школы на их глазах вынул из кармана мобильный телефон (который он обязан был сдать на входе) и отправился в туалет. Там он провел двадцать минут. Другой товарищ за время экзамена просился выйти пять раз. Третий, выходя, с облегчением сказал: «Ну вот, все вопросы были такими, как мне дали». При этом мне не в чем упрекнуть тех учителей, которые отвечали за проведение ЕГЭ. Они искренне старались создать для нас хорошую атмосферу, следили за порядком, четко организовали сдачу мобильных телефонов, внимательно проверяли паспорта у всех пришедших на экзамен. Все было сделано по инструкции...

Но! Можно сдать один мобильный телефон, а с собой пронести второй. Можно выйти в туалет, и тебя, конечно же, отпустят сердобольные наблюдатели, и еще раз, и еще. Зачем? Потому что не хотят скандала. Все пишут ЕГЭ не в своей школе, но ведь далеко не уезжаем, округ тот же. А все округа в Москве соревнуются и сравнивают, у кого лучше результаты ЕГЭ. Ясно, что если бы того мальчика, у которого вчера в кармане обнаружили телефон, выгнали, то следующие уже не посмели бы воспользоваться интернетом. Но ведь таким образом ухудшилась бы статистика по всему округу!

Мы знаем, как влияет на борьбу с преступностью отчетность по раскрываемости преступлений. А отчетность по проценту сдавших ЕГЭ на высокие баллы? Ее тоже никто не отменял. Пока она есть, все будут заинтересованы в том, чтобы результаты были хорошие и будут смотреть сквозь пальцы на тех, кто снова и снова просится выйти, чтобы списать.

Я слышала много историй о том, как учителям, сидящим в экзаменационной комнате, куда никто кроме них не может войти, говорят: «Во-о-он на того мальчика вообще смотреть не надо, пусть он делает, что хочет». Я никогда не видела и не слышала, чтобы кто-то приходил писать ЕГЭ по чужому паспорту, но вполне могу предположить, что и такое бывает. И это возможно, безусловно, только с согласия организаторов экзамена, которым кто-то дал такое указание или просто за это заплатил. 

И как же с этим быть? Да все проще простого. Несколько простых решений если не уберут коррупцию полностью, то, во всяком случае, резко ее уменьшат.

Первое – простое изъятие телефонов не поможет. Вопрос с телефонами можно решить, или жестко наказав нескольких нарушителей, резко ограничив число и длительность посещений туалета, или же просто поставив аппаратуру, глушащую телефон и выход в интернет. Это дорого стоит? Безусловно. Но нормальное образование в стране стоит дороже. А вообще-то – не взять парочку откатов и на один год отказаться от военного парада – вот вам и деньги на такое оборудование.

Второе. Во многих странах экзамены принимают учителя, приезжающие из другого города. Так поступают, например, в Италии. Но такие мероприятия надо проводить последовательно: команда преподавателей приезжает в город, они получают в свое распоряжение помещения, где будет проходить экзамен, и никто из местных не может туда зайти. Конечно, можно навести мосты и в такой ситуации, но это будет намного сложнее. После экзамена при такой модели работы запечатываются и тут же увозятся в другой город, где их проверяют. Дорого? Ну что же, нормальное образование все равно дороже.

Третье – оценка работы школы \ района \ округа \ города \ региона в сфере образования и, соответственно, связанные с этим материальные поощрения во многом зависят от результатов ЕГЭ. Это, наверное, правильно. Но тогда за проведение ЕГЭ не могут отвечать те люди, которые сами заинтересованы в завышении результатов. Это главная проблема, решить которую необходимо.
Четвертое – кто выкладывает вопросы в сети? Можно предположить, что пресловутые школьники из Владивостока, пишущие работы раньше всех, так и жаждут облагодетельствовать остальных. Но как они фотографируют вопросы? Во время экзамена? Что-то трудно себе это представить. Думаю, что это делают вполне взрослые люди совсем в другой обстановке. И, думаю, при желании их легко поймать. Например, легко определить круг людей, которые имели доступ к этим заданиям. Почему мы не знаем результатов расследований Минобра? Потому что расследований нет?
Пятое – выявить работу, списанную из интернета, проще простого. Одна моя коллега, проверявшая работы по обществознанию, обнаружила в одной и той же стопке работ, написанных в одном помещении, две абсолютно одинаковые. Текст части С полностью совпадал с примерным вариантом ответа, который был доступен в сети. Когда она показала эти работы начальству, ей сказали, что это – не проблема проверяющих. Их задача – просто проверить соответствие работы критериям ответов... Что на это можно сказать? Когда у себя в классе я получаю две работы с даже частично совпадающим текстом, то тут же ставлю двойки, а в ЕГЭ, оказывается, так поступать нельзя. Почему? Да все потому же – вовсе не из жалости к малолетним поганцам, которые уже в семнадцать лет навострились жульничать и врать. Просто потому, что никто не хочет портить показатели.
Была бы политическая воля, все вопросы можно решить. А устный вступительный экзамен – это позавчерашний день. Надеюсь, что он уже не вернется.