Во время задержания участников акции "Марш миллионов" на Болотной площади © Сергей Карпов / ИТАР-ТАСС

Максиму Лузянину с учетом чистосердечного признания дали 4,5 года лишения свободы. Что ждет остальных «узников Болотной» и помогут ли им те, кто выводил их на митинг в мае? Slon собрал мнения адвокатов, правозащитников и участников акций протеста.

Валерий Шухартин, адвокат Михаила Косенко
Сложный вопрос, чем это грозит остальным подозреваемым: по большому счету, ничем конкретным. То, что он признал вину в массовых беспорядках, не означает, что остальные ее признают. А 4,5 года – власти так обозначили, какие примерно сроки они планируют давать остальным участникам этого дела. Думаю, сроки будут от 3 до 5 лет. Если суд не учел какое-то смягчающее обстоятельство, то рассмотрение дела в вышестоящей инстанции может что-то изменить, но это маловероятно.

Михаил Федотов, глава президентского Совета по правам человека
Я не могу ничего пока сказать по этому поводу, так как Совет пока не сформирован и начнет работать только в понедельник. Только после того как он начнет работать, соответствующие рабочие группы займутся всеми вопросами, связанными с так называемым «болотным делом». Нужно, чтобы со всеми вопросами разбирались рабочие группы; я же только председатель Совета.
Дмитрий Гудков, депутат Госдумы от «Справедливой России», активный участник акций протеста
Понятно, что власть боится арестовывать лидеров оппозиции и решила пойти другим путем, беря кого-то в заложники для того, чтобы запугивать всех остальных и оказывать давление на лидеров протеста. Поэтому будем сейчас встречаться и обсуждать, какие могут быть дальнейшие действия. В любом случае мы будем наращивать протест, будем требовать освобождения этих людей и помогать их адвокатам. Так как я считаю, что все эти беспорядки спровоцировали представители каких-то прокремлевских организаций. Сейчас мы ожидаем, что аналогичные приговоры могут быть вынесены и остальным задержанным. Но, по моему мнению, другого выхода, кроме как наращивать протест, у нас нет. Потому что рассчитывать на судей или на ангажированных прокуроров в этих условиях бессмысленно.

Павел Чиков, председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора»

Уверен, что снижения срока не будет. Этот срок был заранее согласован с Мосгорсудом. По таким особо политическим делам, чувствительным для общественности, никакой игры судебными инстанциями не практикуется. Поэтому этот срок, я думаю, останется и после кассации. 

Почему именно такой срок? Я думаю, что адвокат рассчитывал на меньший срок и были определенные договоренности, что Лузянин получает меньше. Не думаю, что предметом договоренности был условный срок, потому что это было бы слишком хорошо. То есть решение выпустить Лузянина в зале суда могло бы создать много проблем для Следственного комитета и всей власти. Это был бы слишком большой подарок. И тогда все бы побежали признавать себя виновными и рассчитывать на такой же особый порядок и на такой же приговор, а оснований назначать им другой, более строгий приговор, чем Лузянину, у них бы не было, поскольку они все находятся в абсолютно одинаковой ситуации. Более того, к примеру, обвиняемый Барабанов, которого защищает один из адвокатов Федоркина, вообще обвиняется в избиении того же самого полицейского в то же самое время и в том же самом месте. То есть понятно, что если Барабанов после сегодняшнего вынесения приговора пойдет каяться и признаваться, то может рассчитывать на точно такой же приговор. 

Что касается срока, то я не знаю, какая была договоренность по поводу Лузянина. Его адвокат был наиболее закрытым всю дорогу, даже во время предварительного следствия. Он особо не общался с прессой, не контактировал с другими адвокатами, не приходил на адвокатские встречи. Очевидно, что это была тактика, призванная минимизировать последствия для Лузянина. В итоге ограничились четырьмя с половиной годами лишения свободы, полгода из которых уже прошли, но 4 еще осталось. Фактически это означает, что тому, кто был на особом порядке, судья не может назначить больше 2/3 максимального срока. Получается, что для судьи то, что совершил Лузянин, а также каждый из остальных обвиняемых, потому что у них абсолютно идентичные формулировки обвинения, оценивается в 6 лет общего режима. При том что у Лузянина не было отягчающих обстоятельств, судья назначила такой срок. 

Поскольку у остальных фигурантов «болотного дела» тоже нет отягчающих обстоятельств, они могут рассчитывать не меньше чем на 6 лет лишения свободы. По крайней мере, сегодня мы получили именно такой очевидный месседж. Получат они больше или получат они меньше, будет зависеть только от предстоящего процесса. Если остальные не будут признавать вину, то в отличие от Лузянина у них будет открытый процесс, в котором будут и свидетели, и потерпевшие, экспертизы, вещественные доказательства, специалисты, видеозаписи и так далее. Для защитников это, в общем, интересный процесс, поскольку заранее известен самый худший вариант и есть возможность сделать все от них (адвокатов) зависящее, чтобы биться за меньшие последствия и меньшие сроки. Кто из них крут, кому из них это удастся и удастся ли это вообще – или российские суды стали окончательно математически и арифметически прогнозируемыми, мы увидим в ближайшие месяцы.

Александр Сидякин, депутат Госдумы от «Единой России»
Суд принимал решение, исходя из разных обстоятельств. Я не могу сказать, жесткий этот приговор или нет. Это философские понятия. Когда Лузянин был на площади и вступал в столкновения с ОМОНом, он думал, что у него есть семья, дети, работа? Или он хотел покуражиться? Человек всегда должен знать, что есть предел, который переступать нельзя. А если этот предел человек не воспринимает как преступление, то это не освобождает его от ответственности. Я считаю, что терпимость к подобным вещам должна быть нулевой. И мне все равно, сколько получат Лузянин или остальные фигуранты этого дела, главное, чтобы все были наказаны. 

Дмитрий Аграновский, адвокат Владимира Акименкова

Рано делать какие-то выводы, потому что все очень индивидуально. Этот процесс показал только одно: сотрудничать или не сотрудничать со следствием – роли никакой не играет. Я сейчас даже грешным делом думаю, что если бы Лузянин был на большом процессе, среди прочих, а не отдельно, он бы получил меньше. 

Честно говоря, приговор меня поразил. Я вот сейчас вне политики, вне того, что люди вообще ни за что сидят, а вообще, с адвокатской точки зрения: если человек сотрудничает со следствием, он должен получить меньше. Почему здесь это не сработало, пока непонятно. Но зато понятно, что больше так делать не следует. Адвокат Лузянина, который вел дело, конечно, лучше меня знает обстоятельства, и, возможно, он действительно видел этот выход лучшим. 

Что касается наших дальнейших действий, могу сказать одно: очень хорошо, что у наших ребят (Slon – подзащитных) все по-разному, разные действия они совершали. Я еще когда был на адвокатской практике, меня учили, что адвокаты не должны защищать коллегиально, поэтому на большом процессе мы, конечно, будем сотрудничать, но защищать каждый будет своего клиента, что правильно.

Алексей Навальный в ЖЖ

Только что пришел из Замоскворецкого суда, где прокурор и судья пробормотали скороговорки, а Максим Лузянин получил 4,5 года. Это при том, что он признал свою вину, дело рассматривали в особом порядке и на иждивении Лузянина есть несовершеннолетний ребенок. Полностью виртуальное дело. Какие-то мифические, никем не виденные «пострадавшие» милиционеры, получившие ужасные травмы и очень страдавшие от боли.
Документально подтверждается «скол зубной эмали» у одного из ОМОНовцев. В деле есть справка, что Лузянин оплатил ему стоматологические услуги. «Схватил за одежду представителя власти и повалил его, а также кинул куском асфальта». 4,5 года лишения свободы.

Сергей Давидис, один из организаторов митинга 6 мая и Комитета 6 мая, оказывающего помощь «узникам Болотной»
Думаю, что остальным «узникам Болотной» вряд ли дадут больше, чем Лузянину, скорее всего, даже меньше. Лузянин единственный из всех, по кому есть очевидные видеодоказательства его активного сопротивления полиции, остальные же (ну разве только по Барабанову могут быть сомнения) притянуты к этому обвинению за уши – кто-то плечом толкнул, кто-то рукой, кто-то камень кинул, но неизвестно, попал ли в кого. Лузянин же получил такой большой срок, потому что его признание своей вины по сути ничего не меняло для следствия, она и так была очевидна по видеокадрам. К тому же он уже имел уголовный срок и, согласившись на особый порядок, оказался без поддержки всех тех адвокатов, которые работали по остальным узникам. 

Кстати, столь большой срок Лузянину свидетельствует о том, что он, судя по всему, не пошел на поводу у следствия, не оговорил никого из других участников митинга, не дал показаний на придуманных следствием «организаторов», не стал врать, что пришел по чьему-то призыву или за чьи-то деньги. А ведь, я уверен, следствие сильно давило на него, чтобы все эти показания получить.