Скриншот эфира телеканала «Россия»
С 1 февраля вступил в действие ФЗ 398, также известный как «закон Лугового». Он предполагает моментальное блокирование сайтов по требованию Генпрокуратуры без решения суда. В первые часы работы закона был заблокирован «Живой журнал» из-за страницы под названием «Как убить Путина». Пост висел в ЖЖ с 2011 года, не собрав ни одного комментария до дня блокировки, но по представлению прокуратуры были заблокированы все блоги ЖЖ без различия на легальный и противоправный контент. В короткие сроки администрация ЖЖ ту страницу удалила и добилась разблокирования всех остальных своих блогов. Но центральные каналы успели отрапортовать об эффективной и точечной работе против экстремистского контента. Причем сюжет «России 1» вызвал бурную реакцию – в нем экспертом выступил «эксперт Лиги безопасного интернета» Антон Аносов, который многим показался не достигшим возраста совершеннолетия. Slon решил именно с ним и поговорить о вступившем в силу законе.
– Закон о блокировке сайтов в интернете начал работать 1 февраля – и тут же под него попал весь ЖЖ, некогда самая популярная платформа блогов в России. Как это понимать?
– Что касается ЖЖ, то сейчас он прекрасно работает! Наши уважаемые представители власти, наверное, поняли, что закрывать подобный ресурс целиком – это не совсем правильно.
– Поняли уже после того, как в течение какого-то времени ЖЖ был недоступен вообще.
– Я тоже не считаю, что такая блокировка была хорошей идеей. Но у нас в стране не умеют блокировать точечно. Все страницы, которые попадают под домен блокируемого сайта, блокируются тоже.
– Это не проблема закона, из-за которого нельзя замораживать с сайта только одну страницу?
– Нет, это проблема не закона. Закон создавался под конкретную технологию, существующую у нас в стране. У нас нет таких технологий, как на Западе, чтобы блокировать точечно страницу, а не целиком ресурс. Но органы власти типа Роскомнадзора осознают проблему, которая стоит перед ними: вряд ли они захотят встретить массовое недовольство, заблокировав какую-нибудь социальную сеть вообще.
– Но с ЖЖ уже почти так получилось. То есть вы хотите сказать, что этот закон об интернете сам по себе порочен, так как привязан к технологии, которая умеет работать только как кувалда, а не как скальпель?
– Закон принимался под технологию, которая уже существует! У нас нет возможности блокировать URL или страницы в HTTPS…
– Да, я понял, но, скажите как эксперт, зачем нужен закон, который при существующей технологии может только отрубать наотмашь?
– Основная цель закона – обезопасить государство от экстремистских действий. Чтобы государство обезопасило себя от незаконных экстремистских действий, незаконных митингов. Правда, это я не совсем понимаю, ведь в первую очередь, конечно, нужно бороться с распространением детской порнографии, а с незаконными митингами уже следом разбираться. Не говоря о том, что бюрократическая процедура блокировки и разблокирования сайтов – это вещь очень непростая. Но государство посчитало такую норму необходимой, что поделать.
– Но эта норма нужна при таком порядке применения?
– Не переживайте, это же не закон, который ограничивает права и свободы граждан! Добропорядочным гражданам бояться нечего: они же не пользуются детской порнографией или противоправным контентом. Они же не организуют экстремистские и несогласованные митинги!
– Простите, что?
– Я же говорю: добропорядочных граждан ничего беспокоить не должно. Они же не смотрят детское порно.
– Ладно. В интервью «России-1» вы заявили, что у нас закон о блокировке сайтов «мягкий», не то что в странах Запада, где ресурсы закрывают на раз-два.
– Я конкретно сказал, что во Франции и Германии более жестокие методы, да. Во Франции был недавно заблокирован сайт известной нацистской группировки. Я говорил довольно долго, на самом деле просто телевизионщики так сюжет нарезали, оставив, что им надо. Но и в целом, я хотел сказать, в мире существуют законодательства намного более суровые к фильтрации интернета, чем у нас.
– То есть вам известно, чтобы там блокировали целиком платформу блогов, как недавно у нас ЖЖ?
– Там могут это сделать, но никто не делает, потому что все здравомыслящие люди. Все представляют, какой будет эффект от блокировки твиттера.
– А подскажите, чем сейчас занимается Лига безопасного интернета?
– Лига безопасного интернета как занималась, так и занимается защитой детей от противоправного контента и защитой детей от создания этого контента. Лига и ее кибердружинники, исследующие противоправный контент, не имеют никаких полномочий. Она только создает рекомендации для органов государственной власти.
– Ну и не могу спросить лично про вас, раз вы сами по себе вызвали такой интерес в интернете. Скажите, вам сколько лет?
– Ха, мне 26 лет, скоро будет 27. Я не занимаюсь никакой цензурой в интернете. Я не разрабатываю нормативно-правовые акты. Я разрабатываю системы фильтрации контента – то есть фактически я разработчик. Я не эксперт Лиги безопасного интернета, меня так просто подписали телевизионщики, потому что им так было удобнее.
– Вы даже не кибердружинник?
– А я состою в небольшом экспертном совете при Лиге безопасного интернета. Этот совет занимается регулированием движения Лиги безопасного интернета, определяет цели, задачи и направления работы лиги. Это не работа, а некоммерческое партнерство.
– И как вам реакция на ваше появление в телевизоре?
– Было на самом деле прикольно и весело: я человек с нормальным чувством юмора и здоровой иронией. Самые интересные фотографии с шутками про меня я даже опубликовал у себя на странице.
– А поняли вообще, почему вас так негативно восприняли?
– Так получилось, что для большинства пользователей я олицетворял все зло, всю ту цензуру, которую ожидают от блокировок в интернете. Людям надо было выразить свои эмоции, а тут появился человек, который достаточно сопливо выглядит, почему бы его не потроллить? Вот они меня и представили черным властелином интернета! Правда, я смотрю на это через призму юмора. Ну а никаких блокировок этим людям и так опасаться не стоит. Меня и мою семью и, думаю, вас этот закон не коснется. Честным гражданам не надо волноваться: они ведь не распространяют детскую порнографию, не организовывают несанкционированные митинги…
– Как будто детская порнография и выход на неразрешенный властями митинг – это сопоставимые вещи.
– Но это же закон. Закон запрещает несанкционированные митинги. Я не говорю, хороший он или плохой, просто это закон.
