Фото: REUTERS/Sergei Karpukhin
«Смотри, вон там, на Садовом – три автозака, два на Баррикадной и еще пара за углом. Если начнут разгонять, перемещаться лучше всего во-о-он туда», – инструктирует меня длинноволосый парень в очках, который провел на Кудринской площади полдня. Половина десятого вечера, журналист Wall Street Journal с улыбкой замечает, что на Уолл-стрит все совсем иначе: там маргиналы, а у нас – мирные горожане и офисные служащие.
Днем площадь была оккупирована символически: два десятка активистов и бегающие туда-сюда репортеры. Но после работы многие сюда заезжают и остаются, и к вечеру активистов набирается пятьсот человек. Главная интрига: разгонят – не разгонят? Группа омоновцев бежит по газону (за который протестующим потом выпишут штраф в два миллиона), в толпе шевеление, все напряглись. Омоновцы неожиданно хватают и уносят пакеты с едой, канистры с питьевой водой и заодно ящичек, куда собирали деньги на нужды лагеря. И нескольких смельчаков, которые кинулись защищать это добро.
Сначала все растерялись и возмущенно зашумели: «Позор!» Потом толпа перетекла на Садовое кольцо – кто-то предложил оцепить автозаки, чтобы задержанных не могли увезти. Полиция, которой прибыло уже немало, не смогла вытолкать людей на тротуар, но автозак все-таки уехал – задним ходом. Началось традиционное бодание с ОМОНом, и второй автозак тоже быстро заполнился. Среди задержанных оказались Илья Яшин, Петр Верзилов, Николай Ляскин. Второй автозак блокировали уже с меньшим энтузиазмом, и он отъехал быстро.
Полиция потребовала покинуть проезжую часть. В лагере началась ежевечерняя ассамблея. Поскольку звукоусиление запрещено (иначе лагерь превратится в митинг), использовали «живой микрофон»: оратор, закончив предложение, замолкает, все хором повторяют за ним. Похоже это было на какую-то сектантскую мессу. «Поэтому», – выступает левый активист. «Поэтому», – повторяет толпа. «Как говорил Че Гевара», – оратор. «Как говорил Че Гевара», – хором. На трибуну выходит Алена Попова, говорит, что ведутся переговоры с полицией. Полиция готова оставить лагерь в покое, если не будет лозунгов и «лежбища на газонах», и отпустить задержанных, кроме троих, которые резали шины автозака. Протестующие не согласны.
«Мы квалифицируем наш сход как народное вече. Мы требуем отпустить всех! Мы требуем вернуть кассу!», – декламирует Алена Попова, а за ней «живое эхо». Между тем выясняется, что задержано было 20 человек – за «несанкционированную раздачу продуктов питания»! Полицейский выходит на трибуну, его не очень-то хотят слушать. Кто-то даже предлагает взять его в заложники. Кто-то убеждает не идти на сделки с полицией, ведь лагерь у Абая разогнали раньше, чем обещали. Все аплодируют и голосуют. Депутат-коммунист Владимир Родин пытается пройти к трибуне. Одни кричат: «Пустите депутата!», другие не пускают. Родин обижается и уходит: «Нет – значит нет». Люди голосуют за то, чтобы все-таки попробовать договориться – и разговаривать с ОМОНом идет Алена Попова.
Ассамблея продолжается, на трибуну выходят разные люди, в основном никому не известные. «У меня предложение: обязать оргсовет поставить таблички: «По газонам не ходить. Штраф 20 миллионов», – кричит один, но «живой микрофон» устал. Кто-то вспоминает, что после 23:00 шуметь нельзя, а время как раз подходит. «Следующая ассамблея завтра в 21:00, где бы ни был лагерь!»
Девушка в очках раздает газету «Добрый лагерь», где опубликована схема лагеря на Чистых прудах (номер вчерашний) и написано, что «источником власти в лагере являются твиттер и фейсбук». Алена Попова выходит на трибуну и несколько сотен человек подходят поближе. «Пожалуйста, три шага назад», – просит она. Говорит, что переговоры не удались, сквер оцепляют, полиция скоро начнет задерживать. Предлагают перемещаться на Старый Арбат. На голосование выносят три варианта: оставаться и постараться не попадать в автозаки, оставаться и идти на конфронтацию, перемещаться. Голосуют за первый.
За десять минут до закрытия метро толпа заметно редеет. Скоро станет известно, что доставленным в ОВД «Таганское» активистам предъявляют переход дороги в неположенном месте, а Илье Яшину – неповиновение, и до суда он будет сидеть. «Твиттер» сообщает, что на Кудринской площади снова мир и спокойствие: одни играют в пантомиму, другие поют под гитару.