Как ОНФ замещает собой правительство

Есть ли в России правительство? Кабинет министров, который представляет собой исполнительную власть, обладающую правом законодательной инициативы, принимающую решения в области социально-экономической политики и реализующую поручения президента? Формально таким правительством является правительство Дмитрия Медведева. Однако, если посмотреть очень внимательно, станет ясно, что в стране происходит ползучий переворот, при котором легитимные полномочия кабинета министров постепенно перетягиваются суррогатными институтами, такими как Агентство стратегической инициативы или Общероссийский народный фронт. Смешно? Уже не очень. 

Вы могли бы сказать, какие решения принимались правительством в течение последнего месяца? Это хорошо видно по содержанию официального сайта кабинета министров. Начиная с 6 ноября, например, можно видеть, что значительную долю решений (если в качестве решений рассматривать одобренные законопроекты) представляют собой внешнеэкономические документы, связанные с Таможенных союзом, отношениями со странами СНГ, и разного рода нудные межправительственные соглашения. Кроме того, заметная доля решений касается таких вопросов, как регулирование сферы энергетики, например, экспорта СПГ, Олимпиады и экологии. Есть еще набор таких мелких, хотя и важных, рутинных тем типа возможности использования электронной подписи инвалидами при регистрации актов гражданского состояния, поддержки отдельных НКО. Политически значимым решением можно назвать предоставление избирателям права обжаловать результаты выборов. Однако в последнем случае правительство выполняет решение КС. 

Значительная часть решений может рассматриваться как результат успешного лоббизма со стороны военно-промышленного комплекса (поддержка производства стрелкового оружия), естественных монополий (о предоплате за услуги ЖКХ), «Ростехнологий» (новый гаджет), РЖД и даже Китайской национальной корпорации по разведке и разработке нефти и газа, которая желает купить 20% акций «Ямал СПГ». Зато правительство так и не смогло принять решение о реформе «Почты России». А критически важный вопрос об использовании средств Фонда национального благосостояния обсуждался уже на совещании у президента – Медведеву не доверили. 

Огромный же пласт вопросов социально-экономической и административной деятельности разрабатывается правительством в рамках «дорожных карт», предложенных в свое время Агентством стратегических инициатив, а также в рамках инициатив ОНФ. Чего только стоит «национальная предпринимательская инициатива», в рамках которой существуют весьма детальные программы, направленные на повышение институциональной привлекательности России и улучшение положения бизнеса. 

Ради интереса можно зайти на сайт АСИ. У непосвященного пользователя может легко возникнуть чувство, что АСИ – это Министерство экономического развития России в правительстве Дмитрия Медведева. Только это очень особенное министерство. В нем нет министра, а есть генеральный директор Андрей Никитин. Так вот АСИ де-факто занимается разработкой всего объема реформ, касающихся положения российского бизнеса и привлечения иностранных инвестиций. На сайте АСИ вы легко найдете подробную информацию об обсуждаемых решениях и планах. На сайте правительства – лишь часть этого, но зато МЭР посвящает этому всего себя. То есть министерство выполняет программы, разработанные в агентстве, имеющем статус автономной НКО. 

А чем же занимается МЭР России в последнее время, помимо регулярного ухудшения прогнозов? МЭР, помимо обслуживания АСИ, занимается также вопросами госзакупок, внедрением Федеральной контрактной системы. Однако в вопросах совершенствования госзкупок инициатива перехвачена уже фронтовиками, которые создали сайт «За честные закупки» и которые намерены инициировать поправки в закон о ФКС. Примерно тем же самым занимается и Алексей Навальный в рамках проекта «РосПил». Однако Навальный – оппозиция, и его дело – независимый политический и общественный контроль «снизу». Красиво звучит, только почему-то у ОНФ получается «заставить» Госдуму принять законопроект, ограничивающий стоимость автомобилей для чиновников тремя миллионами, а у Навального такой привилегии нет. 

Когда ОНФ только создавался, у многих было ощущение, что это лишь предвыборный проект, который затем будет заморожен до следующей избирательной кампании. Однако после выборов Фронт стал странным образом мутировать. И мутировать он стал не в сторону создания новой провластной политической силы наподобие партии (или пусть блока, движения), а в сторону суррогатной структуры псевдогосударственного типа.

Представьте себе, что в государстве, помимо традиционных институтов власти (президент, правительство, парламент и т.д.), появляется некий монстр, который никаким образом и нигде не прописан в законодательстве. Что такое ОНФ? Юридически это лишь общественное движение, как тысячи в России. Однако лишь у Фронта есть невидимые рычаги, которые заставляют правительство вносить в Госдуму законопроекты, ограничивающие «золотые парашюты», Госдуму – обеспечивать положительное голосование в парламенте за законопроект об ограничении стоимости автомобилей для чиновников. ОНФ наделен таким таинственным статусом, который позволяет контролировать исполнение майских указов президента, вносить поправки в законы о Федеральной контрактной системе, разрабатывать законопроекты о ЖКХ и т.д. 

А вы встречали понятие ОНФ в Конституции? Или, может быть, у нас есть закон о Фронте, где он обладает правом законодательной инициативы, правом давать поручения кабинету министров? То есть это как бы НКО, но только при Путине. Такой президентский правозащитник, строящий правительство и парламент в соответствии с интересами главы государства. ОНФ это и аналог Счетной палаты – он проводит мониторинг эффективного использования бюджетных средств в сфере здравоохранения, образования, ЖКХ, и некое квазиминистерство блока социальных проблем. 

Кстати, на конференции ОНФ Путин признал позитивное влияние Фронта на принятие политических решений в стране. Однако где принимаются эти решения? Правительство политически лишено инициативы: серьезные игроки решают свои вопросы через Кремль. Госдума давно превратилась во «взбесившийся принтер». В стране наступает кризис государства, не способного с помощью традиционных институтов и механизмов вырабатывать решения. Единственным источником политической воли становится Путин, который монополизирует эту роль. Это ключевая особенность его третьего срока: ведь даже в периоды второго срока у него было хоть и техническое, но работающее правительство Фрадкова – Зубкова. При них Путин был фактическим премьером, а проблема ответственности сглаживалась сытыми годами. Сейчас у Путина нет ни правительства, ни парламента, ни партии власти. Первое оказалось в политической резервации, второй – превратился в отделение администрации президента, третья – в деградирующую обузу, от которой очень хочется как-то избавиться, но непонятно как. 

И тут Фронт становится буквально путинским спасением, суррогатом правительства-парламента, через который Путин получает возможность ставить нереальные задачи. И чем нереальнее будут задачи, тем политически выигрышнее Путин будет выглядеть, и тем более политически гиблым будет казаться кабинет министров. И перспектива пугает: постепенно политическая инициатива и возможность разработки реальных государственных решений предается набору никем не избранных и не назначенных людей, отличающихся исключительно тем, что вовремя присягнули на верность Путину и дистанцировались от партии власти «под снос». Эти люди берут на себя право говорить от нашего имени, присваивают себе право общественной инициативы и подменяют собой пусть и полулегитимные, но все же законные институты власти. Над Фронтом сначала все смеялись. А теперь становится страшно.