Когда Ходорковский прекратит отмывать?

Нет ничего более непредсказуемого, чем судьба зэка в России: еще в начале прошлой недели предметом дискуссии являлось, попадет ли Ходорковский под амнистию, а вот в конце заместитель генерального прокурора рассказал, что в отношении Ходорковского расследуются сразу несколько уголовных дел с хорошей судебной перспективой, а неназванный источник добавил, что дело идет об «отмывании 10 миллиардов долларов».

Эти заявления вызвали бурю версий о природе нового дела и о судьбе МБХ. Некоторые говорили, что такого дела быть в принципе не может из-за истечении сроков давности, другие, наоборот, что Ходорковский повторит судьбу Квачкова. 

И те и другие ошибались: новое дело формально возбудить можно, но вот делать Ходорковского «вечным узником» интереса нет

Откуда берутся «дела ЮКОСа»?

Последние годы стала весьма популярной шутка: «Этот негодяй Ходорковский продолжает совершать в прошлом все новые и новые дерзкие преступления!» Разумеется, человеку с неюридическим образом мышления трудно понять, как может появиться дело об «отмывании денег», когда их хозяин сидит в тюрьме уже больше 10 лет (срока давности привлечения к ответственности за совершение соответствующего преступления). Однако если принять результаты второго «дела ЮКОСа» за некую юридическую презумпцию и отправную точку (пока ведь их никто не отменил – ни Верховный суд, ни Европейский), то получается, что все денежные средства, полученные членами «ОПГ ЮКОС» от результатов ее деятельности, являются заведомо легализованными и «отмытыми». Все это, разумеется, распространяется и на несколько миллиардов долларов дивидендов, полученных группой «Менатеп» как контролирующим акционером ЮКОСа, а также опосредованно Ходорковским и Лебедевым как акционерами группы «Менатеп». С точки зрения российского правосудия все деньги, находящиеся под их прямым или косвенным контролем в настоящее время – «грязные». Тот факт, что Ходорковский и Лебедев отсидели за их отмывание, нисколько их природы не меняет. Любые новые сделки и платежи могут рассматриваться как абсолютно самостоятельные акты отмывания. И каждое лицо, которое прикасается к ним, зная, что это деньги Ходорковского, автоматически становится соучастником отмывания и легализации. Такова логика прокуратуры. Такова логика и международных конвенций, которые, разумеется, ничего не говорят о том, похищали ли Ходорковский и Лебедев изначально нефть.

Сложившаяся ситуация дает следствию безграничную возможность для генерации новых «дел ЮКОСа». Якобы платили экспертам и лоббистам за «либерализацию уголовного законодательства» (на самом деле цель платежа – лишь антураж)? Вот вам пожалуйста, отмывание преступно нажитых средств с участием экспертов, которые не могли не догадываться, что деньги, которые им платят, это деньги Ходорковского.

Таким образом, генератор дел готов – осталось только запускать его, когда возникает такая необходимость. Подобный подход начисто снимает проблему сроков давности привлечения к уголовной ответственности и дает возможность держать всех получателей денег МБХ в постоянном страхе. Одновременно он ставит под удар всех так или иначе сотрудничающих с МБХ и получающих за это деньги – от адвокатов до пиарщиков – в случае чего, очень тяжело будет доказать следствию, что «мне платили из неизвестных источников и я не задумывался о том, что это фактически деньги Ходорковского». Сложившаяся «архитектура» «дела ЮКОСа» позволяет предъявить Ходорковскому и Ко обвинения в «отмывании и легализации» фактически без срока давности: ведь полученные им от ЮКОСа в виде дивидендов средства, по мнению российского следствия, до сих пор моются где-то на западных счетах и в трастах. И никакие сроки не мешают – можно возбудить новое дело в тот момент, когда был заплачен последний гонорар адвокатам.

Боятся ли до сих пор Путин и Сечин Ходорковского

Очевидно, для того чтобы возбудить против Ходорковского (а возможно, что и Лебедева) новое уголовное дело, мало наличия каких-то там формальных «хищений и отмываний» – кто-то должен быть в возбуждении и доведении дела до приговора сильно заинтересован. Принимающее решение лицо (а оно одно) – это только верхушка айсберга, очень многое решает «правильно докладывающее» лицо. До недавнего времени этим лицом и неким скрытым «движителем» «дела ЮКОСа» считался Игорь Сечин. Нужен ли ему сейчас третий срок Ходорковского?

Конечно, любой заинтересованный читатель скажет, что вряд ли Игорь Иванович был против того, чтобы МБХ сел еще лет на десять, но в любом сложном деле важны не эмоции, а разумный баланс плюсов и минусов. А тут на фоне весьма расплывчатых чисто идеологических плюсов сплошные минусы. Да, «Роснефть» что-то должна компаниям, контролируемым бывшими акционерами и менеджерами ЮКОСа. Очевидно, что эти претензии к «Роснефти» доставляют ей определенные неудобства. Солидная публичная компания из года в год должна раскрывать в своей публичной отчетности факт наличия к ней судебных претензий сразу в нескольких западных странах, причем обязана описывать отнюдь не радужные перспективы развития указанных дел. Однако, по сути, претензии бывшего менеджмента ЮКОСа к Роснефти с точки зрения объема ее оборота являются просто «копеечными» и не превышают нескольких сотен миллионов долларов. Юридически – это кредиты с процентами, выданные бывшим «дочкам» ЮКОСа (а ныне – «Роснефти») зарубежными структурами компании. Ни о чем больше речь не идет. К «Роснефти» нет никаких претензий на десятки миллиардов. Пусть политически и неприятно, но отнюдь не настолько, чтобы лоббировать новое грандиозное судилище, в течение которого все внимание будет приковано не только к Ходорковскому и ЮКОСу, но также к Сечину и «Роснефти». То, что, для «Роснефти» ни Ходорковский, ни бывшие акционеры ЮКОСа никакой серьезной угрозы не представляют, подтвердили и опытнейшие юристы British Petroleum, когда согласовали приобретение ею 12,5% акций Роснефти. А они деньгами своей компании просто так не рискуют.

Да, кроме «копеечных» претензий к «Роснефти» у бывших акционеров разрушенной компании есть «не копеечные» претензии к Российской Федерации за «незаконную конфискацию ЮКОСа». И уже почти 10 лет бывшие акционеры ЮКОСа пытаются взыскать с России убытки одновременно и в Европейском суде в Страсбурге, и в Коммерческом арбитраже в Гааге. Страсбургские решения и по налоговому «делу ЮКОСа» и по первому «делу Ходорковского» вряд ли дают надежду, что окончательное решение ЕСПЧ по сумме убытков хоть в малейшей степени удовлетворит акционеров компании. К тому же на днях Конституционный суд определил, что в вопросах исполнения решений Европейского суда первенство остается однозначно за ним, а это вообще снимает для российской власти проблему с европейским правосудием. Дело же «на 100 миллиардов» в Гааге, будучи коммерческим, рассматривается дольше, но в случае даже наиболее негативного для России варианта (который, учитывая уже озвученную позицию ЕСПЧ, маловероятен), ее долг в несколько миллиардов сможет быть легко выкуплен той же «Роснефтью». А больше инструментов давить на Россию у акционеров ЮКОСа нет.

Но в вопросе, сидеть Ходорковскому дальше или не сидеть, важны не столько деньги и активы, сколько амбиции и политика. Конкурент ли Ходорковский для Путина? На эту тему написаны сотни статей, которые диаметрально противоположны по своей оценке политического веса МБХ и Путина. Но давайте ограничимся самым простым, но свежим примером: недавний опрос Colta ru (http://www.colta.ru/articles/specials/1274) показал, что влиятельность Михаила Ходорковского как интеллектуала (1671 (2,11%) не сильно превышает влиятельность протодьякона Кураева (1404 (1,77%) и сильно отстает от популярности основателя журнала «Спутник и Погром» Егора Просвирнина (3525 (4,45%). Стоит ли Путину опасаться и отца протодьякона?

Таким образом, с каких сторон ни рассматривай самого Ходорковского и «дело ЮКОСа», в настоящее время они не создают того уровня угрозы власти, которая заставила бы ее пойти на сомнительное долгоиграющее мероприятие по пиару Ходорковского под названием «третье дело» или «отмывание – часть вторая». Вне зависимости от наличия любых юридических оснований.

Фантазии одного прокурора

Несложные рассуждения показывают, что Ходорковский политически не опасен Путину и неприятен но тоже не опасен «Роснефти» и Сечину. Зачем же тогда высокопоставленный прокурор говорит о новых делах? Для этого есть свои, чисто российские резоны.

Тот факт, что Ходорковский все-таки выйдет, отнюдь не отменяет необходимости жесткого контроля за ним: ведь на свободе окажется не только формально не покаявшийся и не заключивший с властью какого-либо пакта за все 11 лет отсидки зэк, а человек, вкладывавший все эти 11 лет большие средства в собственный политический пиар и обладающий доступом к существенным финансовым средствам (включая, разумеется, и средства друзей из группы «Менатеп»). Разумеется, в российской действительности подобный человек может оказаться на воле только при соблюдении целого комплекса ограничений, которые, в частности, неизбежно включают: а) возможность взыскать с Ходорковского и связанных с ним лиц практически любую сумму (вспомним недавнее решение Верховного суда об отказе омбудсмену Лукину в снятии с Ходорковского взыскания 17 миллиардов рублей); б) максимального увеличения цены оказываемых ему услуг (адвокатских, PR и прочих) через создание имиджа, что все деньги МБХ «грязные» и за контакт с ними можно сесть за отмывание; в) поддержание у самого Ходорковского и членов его семьи постоянного страха возбуждения нового уголовного дела со взятием МБХ под стражу. Система должна также обеспечить, в зависимости от желания власти, либо удержание Ходорковского в России, либо, наоборот, возможность его выдавливания за рубеж и превращения в «Березовского версия 2.0».

Туманные же слова заместителя генерального прокурора Звягинцева и последовавшие за ними расплывчатые анонимные комментарии, таким образом, являются лишь маленьким кирпичиком в фундаменте будущей системы «контроля и надзора» за Ходорковским: прокурор сказал, а пусть теперь адвокаты Ходорковского с ним обсуждают, чего ждать от следователей и прокуроров. Пусть волнуются, пишут статьи и рисуют схемы. Пусть боятся брать от Ходорковского лишнюю копейку. Пусть не спят родные МБХ. И пусть Ходорковский постоянно думает, как он хочет жить на воле, зная, что в любой момент ему могут предъявить новые обвинения. А между словами прокурорского чиновника о том, что какие-то дела «расследуются», и предъявлением фактических обвинений – дистанция огромного размера, в чем все желающие могли за последние 10 лет убедиться. И чем ближе будет срок выхода Ходорковского, тем чаще буду осуществляться подобные «вбросы» со стороны прокуроров и следователей.