Когда не сбудутся предвыборные прогнозы?

Каждые выборы одно и то же: два месяца мы следим за прогнозами, как страна проголосует, потом страна голосует, потом оппозиция доказывает Европарламенту, что выборы были сфальсифицированы, потом мы обнаруживаем, что ЦИК наградила социологов, точнее всего предсказавших результат выборов, потом мы сопоставляем два обстоятельства: 1) выборы были сфальсифицированы, 2) социологи в точности до процента предсказали результат сфальсифицированных выборов. И тут мы зарекаемся иметь дело с социологами. Но проходит год, наступают новые выборы, и мы снова каждую неделю следим за изменениями рейтинга.

Процент голосов избирателей, поданных за кандидатов (от числа избирателей, принявших участие в голосовании)

На следующий день после выборов ЦИК объявляет официальные результаты и начинает вскрывать запечатанные конверты с прогнозами итогов выборов, которые ему прислали ФОМ, ВЦИОМ и «Левада». «Господа, какие вы молодцы! – говорит ЦИК. – Как точно вам удалось предсказать итоги голосования. Мы наградим авторов самых точных прогнозов, но скажите, как же вам удается с такой точностью предсказывать?» – «О! Просто у нас очень хорошие прогностические модели», – отвечают социологи и получают награды Чурова.

Но должно же быть объяснение такой солидарности и точности социологических прогнозов. Как вы себе представляете, почему так дружно получается? Звонит чиновник из администрации президента и говорит Льву Гудкову, главе «Левада-центра», Александру Ослону, главе ФОМ, и Валерию Федорову, главе ВЦИОМ, какие цифры публиковать на сайтах? Валерий Валерьевич, вы дайте Путину поменьше – 59,9%; а вы, Лев Дмитриевич, побольше – 61,5, чтобы у вас не совсем одинаково получилось, но все же вокруг 60%.

Электоральный прогноз выборов – это сложный продукт, в производстве которого задействованы сотни человек. Чтобы электоральный прогноз социолога был настолько близок к данным ЦИК, на каком-то этапе производственного процесса должен стоять волшебник и усиленно махать волшебной палочкой. Как это социологическое чудо становится возможным? 

Электоральный прогноз выборов – это не просто статистическое распределение ответов на вопрос «Как вы проголосуете, если выборы состоятся в ближайшее воскресенье?». Допустим, вы директор исследовательской компании и вам принесли данные такого опроса. Вы понимаете, что часть людей, которая отвечала на вопросы, на выборы не пойдет, а поедет на дачу, часть отвечающих сказали, что сейчас не знают, как проголосуют – они определятся с выбором уже на избирательном участке; вы знаете, что некоторые говорят, что проголосуют за Путина, а на самом деле проголосуют за Жириновского. Но вам надо строить прогноз того, как все случится в день голосования. И вы пытаетесь понять, кому верить, кому нет, как скорректировать данные опроса для того, чтобы сделать точный прогноз. Такой корректировкой занимается каждая исследовательская компания на каждых выборах в каждой стране. 

Директор «Комкон-2» Елена Конева говорит: «У [главы ФОМ Александра] Ослона есть такая формула, я ее помню еще с тех времен, когда мы вместе работали во ВЦИОМе: «Цифры вот такие, но я интерпретирую это иным образом». И вот «иным» – это означает, что на цифры накладывается экспертная оценка, моделирование, учет ситуации и так далее». 

Но остается открытым вопрос, как российским исследовательским компаниям на основе опросов удается предсказать результат выборов, на которых были допущены массовые фальсификации, и почему при этом экспертные оценки разных социологов оказываются столь близки. Возникает ощущение, что, например, электоральный прогноз ФОМа, данные ЦИК и эксит-поллов каким-то образом скоординированы. Однако ни один из десятка опрошенных Slon сотрудников исследовательских организаций не стал обвинять коллег и конкурентов в том, что они подделывают данные опросов, намеренно искажают выборки и тем более публикуют что-то по указке сверху.

«Я уверена, что ФОМу и другим организациям нет никакого смысла делать неквалифицированное, необъективное полевое исследование, – говорит Конева. – Однако Александр Анатольевич Ослон отчасти сам провоцирует такое восприятие. У него благодаря его влиянию наступила такая стадия в его профессиональном функционировании и личном самоутверждении, когда ему невольно хочется сказать, что он один из тех, кто влияет на огромную страну. Этот синдром возникает, видимо, у большинства людей, которые работают рядом с Путиным». 

Что тогда? Есть более простое объяснение, чем сговор социологов и чиновников. «Разумеется, я предсказываю данные ЦИК», – сказал Игорь Задорин, директор «Циркон», на конференции «Врут ли социологи? И насколько?». Никто не знает, как мы с вами проголосуем, но выходит, что социологи этого и не предсказывают – они предсказывают лишь то, как ЦИК посчитает наши голоса.

Элла Панеях, ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения, преподаватель факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, говорит, что признание Задорина дорогого стоит. «Мы-то думали, что электоральный прогноз – это прогноз того, как страна проголосует; оказывается, электоральный прогноз – это то, какие результаты обнародует ЦИК. А это, как мы с вами знаем, совсем другой показатель».

Сейчас ФОМу, ВЦИОМу и «Левада-центру» предстоит сделать электоральный прогноз выборов мэра Москвы. И, несмотря на все различия этих организаций, их прогнозы снова совпадут. ФОМ, ВЦИОМ и «Левада» не первый год предсказывают официальные результаты выборов и после каждых выборов могут увидеть, насколько они ошиблись. С каждым предсказанием они учатся на своих ошибках. 

А что, если в день голосования вдруг не будет ни одного вброса, ни одной карусели и ни одной подтасовки? Тогда не сбудется предвыборный прогноз.

Однажды что-то похожее уже случилось. Это было в Москве в марте 2012-го с Путиным. Тогда в Москве, как показывал социолог Алексей Захаров, фальсификаций было сравнительно мало, и, по мнению Захарова, они не повлияли на результат, полученный Путиным в столице (46,9% против 63,6% по стране). ФОМ предсказывал Путину в Москве 50% и ошибся в большую сторону – разница в прогнозе, вероятно, и была поправкой на московский фальсификат. Но, как пишет Захаров, перед выборами дали команду не будоражить московских наблюдателей и политических активистов. Ситуация была нестабильная, решили не рисковать со столицей.

Элла Панеях говорит, что такая модель электоральных прогнозов, когда все опросные компании закладывают в них поправку на карусели и вбросы, легитимизирует и даже стимулирует фальсификацию результатов выборов. Обычный руководитель территориальной единицы, который держит в голове представление, что его финансирование зависит от результатов выборов в его регионе, смотрит за пару недель до дня голосования на прогноз ФОМа и видит, что прогноз 60%. Если начальник не хочет выделяться, он раздает команду: надо 60%, можно чуть больше, но точно не меньше 55%. Если начальник хочет выделиться и показать свою эффективность и лояльность, то дает команду 65%. И команда выполняется. 

Таким образом, прогноз, который уже содержит в себе поправку на фальсификацию, становится импульсом для натяжки результатов. Прогнозы становятся порогом, ниже которого опускаться нельзя, по ним председатели ТИКов понимают, сколько накинуть Путину или «Единой России». Пройдут выборы, и социологи узнают, сколько процентов накинули теперь, поправят опросные данные на этот коэффициент и выпустят новый прогноз. Прогноз снова станет ориентиром для фальсификаций. И так по кругу. А председатель Центральной избирательной комиссии Чуров снова скажет, что результаты его подсчетов совпали с данными социологов, и вручит награды за самый точный прогноз.