Коллективное сознательное

Без пяти два, я выхожу из вагона станции метро «Площадь Революции» и сталкиваюсь лицом к лицу с Женей Чириковой. Теперь вся Россия – Химкинский лес, и Женя кричит случайным прохожим: «Пойдемте с нами, на митинг!» Она спокойна, за ней снежным комом нарастает толпа. «Не все знали о переносе митинга. Мы пришли сюда, чтобы людей не подставлять», – говорит Женя. Но мне кажется, что есть что-то еще: нежелание прогибаться перед мэрией, принципиальная позиция. Краем глаза вижу недовольное лицо Лимонова. Потом в интернете кто-то пошутит, что это первый митинг, с которого он уехал сам. Двигаемся в сторону Болотной. Собралось уже несколько тысяч человек, у многих – белые ленточки. Националисты, анархисты, «Пиратская партия» и «Русская гражданская оборона» идут рядом и не трогают друг друга, прямо «возлег лев с агнцем». Люди пропускают друг друга, не ломают заграждения, не разбивают окна, даже стараются по газонам не ходить. То там, то здесь начинают кричать «Россия без Путина», но на них цикают: «Не надо провокаций». Флаги националистов задевают провода. Спрашиваю у парней из ДПНИ, почему те закрывают лица, те отвечают: «Нас из института погонят». Вижу, как из белого лимузина выходит невеста в платье-безе. Митингующие кричат ей: «Горько! Горько! Долгих лет!», – и добавляют «без Путина». Перед Болотной площадью подхожу к трем мужчинам с флагами «Партии пиратов». «Мы за электронную демократию, – говорит мне активист партии Павел, – новая Дума должна провести интернет в каждую деревню. Если б не «Фейсбук», столько бы людей не собралось». Площадь, где в теплую летнюю ночь собираются толкиенисты, хиппи и фаерщики, теперь заняли коммунисты, националисты, анархисты, «яблочники» и бог знает кто еще. Компания студентов рядом гадает по флагам: «Просто черные – это анархисты, черные с чем-то – монархисты. – А черные с красным? – Не знаю, может, пофигисты?» Толпа разношерстная, но больше всего – студентов и молодежи. Хорошо одетых людей с айфонами, в пуховиках «Юникло», пальто «Топшоп», с загорелыми улыбающимися лицами. Пенсионеры есть, но их немного, и те, в основном, пришли с детьми и внуками. Со сцены взывают к гласу народа: «Есть ли здесь студенты?» Толпа орет: «Да». Рабочие? – (чуть тише): «Да!» Крестьяне? – (совсем неуверенно): «Да!» Парень в синей куртке справа: «Он бы крикнул «хипстеры», здесь бы вся толпа взорвалась». Многие пришли в первый раз и не имеют четкой политической ориентации. Самый большой ажиотаж вызвал универсальный лозунг «Вы за***и». То там, то здесь слышится недовольное: «GPRS глушат». Вижу людей в масках Гая Фокса. Парень в кожаном бомбере за руку оттаскивает одного из них с вопросом: «Вы кто?» – «Мы анонимусы, скрываем свои лица под маской», – отвечает Гай Фокс. Потом еще встречала несколько человек с масками в виде известных персонажей упячки, парней с символикой «Лепрозория», растяжку в стиле «Монстрации». Рядом кто-то скандирует: «Путин – инопланетянин». Толпа ржет, но человек двадцать подхватывают. По привычке ищу кнопку «лайк». Леонид и Олег, улыбаясь, рассказывают, что 4 декабря были в Берлине – поехали на концерт Red Hot Chili Peppers. И перед концертом пошли голосовать. У посольства собралось тысяч пять человек – говорят, такого там никогда не было. Парни проголосовали за «Яблоко» – и партия там выиграла. «А то, что происходило в Мосве, – это незаконно. Мы не можем это больше терпеть», – говорит Леонид. В этот момент коммунисты со сцены призывают вернуть советскую власть. И наш разговор заглушает гул неодобрения. Московская революция 2011 года пахнет цветами и серой: мелькают белые гвоздики и розы – символ честности, запускают фаеры. Снег идет крупными хлопьями. Коченеющими от холода пальцами пишу твит: «Нам нужна другая погода!» Известный писатель Георгий Чхартишвили (Борис Акунин) говорит о сцены, что нужно, чтобы в ближайшие два–три дня собрался организационный комитет из 10–15 человек. «И пусть они проводят совещания в онлайне – чтобы все видели». Толпа кричит: «Да». Над головой летает вертолет с камерой Ридуса. Еще выше – настоящий. «Когда бомбить будут?» – шутит парень в капюшоне. Все ждут, когда «начнется». Но полицейские стоят спокойно и как всегда угрюмо. «Они за Навального пришли митинговать? Так он же фашист», – слышу разговор двух омоновских начальников. К омоновцам подхожу, уже когда толпа начинает расходиться. Те говорят, что не могут противостоять такой толпе. На вопрос: что вы об этом думаете, один из начальников по имени Алексей рассказал известный анекдот, который заканчивается словами: «А вы о чем думаете? – О бабах. – А почему о бабах? – Да я всегда о бабах думаю».