20 апреля тихо и незаметно прошел День донора, обычно отмечаемый достаточно громкой популяризационной кампанией. В этом году все стыдливее. Куда-то провалились «румоловцы», облюбовавшие площадь Маяковского в Москве для сбора безвозмездной донорской крови. Причина тому есть. За 10 дней до Дня донора Госдума в первом чтении приняла закон «О донорстве крови и ее компонентов». Точнее – новый закон взамен старого. Схема разработки и принятия закона сохранилась: делает такой закон Минздрав, рассматривает правительство, утверждает Дума. При большинстве единороссов в парламенте предполагать, что закон не будет принят, не приходится.
Главное в новом законе – легализация торговли кровью. В течение почти 100 лет наша страна, да и весь мир, опиралась на принцип безвозмездности в донорстве. Теперь, как предполагают авторы, все будет поставлено на рыночный поток: купил сырье, продал продукт. Кровь, по уже прозвучавшим публично заявлениям, уподобляется нефти. Аналогии просты, как мычание.
Уже сейчас в московском регионе начались скандалы, связанные с ценой крови донора. Московское правительство резко подняло размеры выплат донорам. Делается это под флагом нехватки крови в городе. В результате народ из ближайших к Москве регионов с ночи занимает очереди, чтобы утром прийти на станцию переливания. Безвозмездные доноры попасть на станцию просто не могут: им отныне выделен один день в неделю, когда они могут совершить свой гражданский поступок. Большинство тех, кто хотел быть безвозмездным донором, для себя эту тему закрыли.
То, что донорской крови не хватает, это неправда. Тонны заготовленной крови бракуются и выбрасываются. Так продолжается десятки лет. Причина чисто экономическая: станция переливания получает деньги за заготовку крови. Категорийность станции, штатное расписание, уровень зарплаты, премиальный фонд зависит от этого. Но это значит, что станция крови не заинтересована в объеме переливания. Ее оплачиваемая государством функция – собрать и обработать кровь донора. Все. Система сохранилась со времен советской власти, когда подпольной торговли кровью не было и кровь распространялась по медицинским организациям централизованно.
Теперь за донорство будут платить. Такой практики нет даже во вполне себе развитом и капиталистическом мире, а Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) так и просто возражает против платного донорства. Потому как покупка человеческих органов – а кровь – это жидкий орган, называется «кроветворная ткань» – глубоко аморальна. Конечно, можно продавать и почки, и печень, и роговицу, и сердце. Разницы-то нет. То, что кровь возобновляется, сути дела не меняет. Кожа тоже возобновляется, давайте торговать кожей?
Торговля органами развита в Китае. Там ежегодно без суда и следствия умерщвляют десятки, если не сотни, тысяч людей и вынимают из них все органы, включая, кстати, несколько литров крови. Больные-реципиенты приезжают в Китай и в течение недели-двух им пересаживают все, что надо. Стоит вполне недорого. Ситуация дикая. Она хорошо известна в мире, обсуждается – сделать только ничего нельзя. Новым законом мы делаем шаг, шажище в направлении Китая.
Платными донорами становятся в первую очередь те, кто не может заработать деньги другим путем: бомжи, алкоголики, наркоманы и т.д. Эти люди составляют группу высокого риска по передаче вирусных инфекций, которые распространяются с донорской кровью: гепатит, ВИЧ и масса других.
Не всем известно, что есть временное окно, когда человек уже болен, а выявить в его крови вирус никаким способом нельзя. Когда на станции кровь разделяют на компоненты: переносящие кислород клетки – эритроциты и плазму, необходимую для лечения в первую очередь кровотечений, – то плазму замораживают при минус 30–40 градусах и закладывают на длительное хранение. Через полгода донор должен прийти повторно и снова сдать кровь на исследование вирусов. Только если при повторном исследовании признаков вирусной инфекции нет, свежезамороженную плазму, пролежавшую многие месяцы, передают в клинику. Если донор не пришел, плазму можно передать для производства из нее некоторых лекарственных препаратов. Если у донора выявляют вирусы, плазму списывают.
Эритроциты заложить на длительное хранение нельзя: они считаются годными для переливания дней 10. Формально-то больше, но попробуйте положить сырое мясо на две недели в холодильник – что с ним будет? Так и кровь – она быстро портится, теряет свои свойства. За этот краткий период повторить исследование донора, конечно, можно, но оно ничего не даст – серонегативное (период с момента заражения до появления антител) временное окно где-то около полугода.
Тут две ремарки: основная потребность больниц сегодня – потребность в плазме. Ее достаточно. Второе: в стране на донорских пунктах определяются лишь 2 вируса, которые могут быть переданы от донора реципиенту, тогда как их десятки. Поэтому вопрос «выбраковки», отвода лиц из групп риска от донорства, всегда был и остается важным элементом профилактики распространения инфекций «кровавым» путем. В этой сфере есть победы: у нас (официально) нет случаев заражения ВИЧ-инфекцией через донорскую кровь. Но есть и поражения – распространенность гепатита, в том числе – гепатита С растет. Поэтому призыв к тому, чтобы переливание компонентов донорской крови делалось только в случае крайней необходимости, остается актуальным.
Но вернемся к платному донорству. В стране так и не создана единая информационная система отведенных доноров. Если бы такая система была – было бы проще. Но сегодня донор, отведенный на одной станции переливания (а на самом деле – станции заготовки крови), может легко пойти на другую и сдать кровь там. Станция не мотивирована на отвод доноров, так как показатели ее работы никак не связаны с объемом и качеством перелитой крови.
Творцы законов пошли дальше. По предлагаемому закону все медицинские организации частной собственности и учреждения различных государственных АО и РАО, включая Академию наук, будут кровь и ее компоненты покупать для лечения больных. Как минимум, предлагаемое положение вещей поставит организации в неравное положение: оказание помощи, финансируемое обязательным медицинским страхованием, в одном случае предполагает бесплатную кровь, в другом – оплату ее по коммерческой линии. Вообще-то это будет вторая оплата, так как станция получает финансирование на заготовку и хранение крови. Экономическая белиберда: один и тот же продукт в одном случае бесплатен, в другом оплачивается дважды. Угадайте, куда будет поступать донорская кровь?
Наконец, в законе появляется загадочный пункт про передачу донорской крови в организации за рубежами нашей страны. Нет, не в качестве гуманитарной помощи – этот пункт оговорен отдельно. Именно так, загадочно. И правила такого вывоза определяются правительством. И передается кровь безвозмездно. Для станции. Но мы-то знаем, что рядышком с безвозмездным потоком крови из страны вполне может протекать ручеек вполне ощутимой валюты в чей-то кармашек. Или на счет. Уж очень примитивна вся схема.
В целом проект закона можно оценить как убийственный, полностью и безвозвратно разрушающий сложившуюся почти за столетие систему переливания крови. Вместо предлагаемой законом коррупционной разрушительной схемы можно было бы ввести вполне понятную логистику: донорская кровь и ее компоненты оплачиваются системой обязательного медицинского страхования (ОМС). Больница получает деньги за лечение больных из ОМС и часть суммы перечисляет станции переливания за использованные компоненты крови. Сразу появится система контроля, сразу исчезнет подпольная торговля тухлой кровью, как это есть сегодня, когда нередки переливания эритроцитов 35–40-дневного срока хранения. И станция будет мотивирована не на заготовку с последующим списанием донорской крови, а на обеспечение медицинских организаций. Издержки при заготовке крови и ее хранении хорошо известны, давно просчитаны. Так что определить и зафиксировать цену крови в системе ОМС не составило бы труда.
