Фото: Reuters

По словам политолога Джозефа Ная, профессора Гарвардского университета и автора термина в международной политике «мягкая сила», существует три главных пути, которые позволяют стране заставлять других идти ей навстречу и продвигать ее интересы: это принуждение, плата за союзничество и привлекательность. Если рассматривать их применительно к России, в ее распоряжении по большому счету остается только один из них, последний. Однако возможно, что воспользоваться им Москва не сумеет, пишет эксперт в своей статье: кажется, в Кремле не понимают, как следует применять его на практике.

Принуждение Путин уже использовал – и столкнулся с санкциями. Оплачивать расположение других стран Кремлю все сложнее: экономика разваливается, и даже привычные опоры – нефть и газ – не могут ее спасти. Поэтому Москва могла бы прибегнуть к мягкой силе, то есть начать нравиться окружающим; тем более, что это даже более мощный инструмент, чем может показаться на первый взгляд, пишет Най.

Среди источников мягкой силы государства автор выделяет три основных: это культура, политические ценности (права и свободы человека, демократия, помощь другим странам) и внешняя политика, сплетенная с моральным авторитетом. Совместно с активами «жесткой» силы (экономическими и военными) эти рычаги способны принести огромную пользу.

Комбинировать мягкое с жестким сложно, но можно. У США, например, в 2003 году это не получилось, отмечает колумнист: вторжение в Ирак испортило имидж Вашингтона в глазах многих его партнеров. Но России еще сложнее, потому что запас мягкой силы у нее и так мал. Точнее, изначально он у нашей страны был, и немалый – сперва благодаря вкладу в искусство, музыку и литературу, а затем, после Второй мировой, – благодаря борьбе с фашизмом и освобождению Европы. Но вскоре резерв мягкой силы Советский Союз истратил собственными действиями в Венгрии в 1956-м и в Чехословакии в 1968-м, отмечает политолог, и к концу восьмидесятых от него мало что осталось.

По мнению Ная, Путин совершает сейчас такую же ошибку, как его советские предшественники.

«Несмотря на заявление в 2013 году о том, что Россия должна сосредоточиться на «грамотном применении» мягкой силы, он не смог воспользоваться возможностью, подаренной зимней Олимпиадой в Сочи и вместо этого, пока шли Игры, предпринял полутайное военное вторжение на Украину, которое на фоне разговоров о российском национализме возбудило серьезное беспокойство, особенно в бывших советских странах, – пишет автор. – Это испортило собственный план Путина по организации Евразийского союза, в котором предводительствовала Россия и который стал бы конкурентом ЕС».

Чтобы вернуть стране привлекательность, Владимир Путин решил обратиться к пропаганде (для этого было реорганизовано РИА Новости и запущен поисково-новостной портал «Спутник», нацеленный на зарубежную аудиторию), но особенность пропаганды в том, что она скорее контрпродуктивна, чем полезна, подчеркивает колумнист, потому что ей не хватает доверия со стороны аудитории.

Гораздо более действенным инструментом был бы прямой контакт между гражданами разных стран, утверждает Най, и это иллюстрирует пример тех же США. Большая часть их мягкой силы происходит от действий не правительства, а гражданского общества, включая университеты, разномастные фонды и поп-культуру: тот факт, что общество активно критикует политических лидеров, собственно, и позволяет стране сохранять свое влияние, даже если партнеры Вашингтона не согласны с американским правительством. Аналогично медиакорпорация BBC сохраняет доверие своей аудитории именно потому, что может кусать руку государства, которая ее кормит.

Этих примеров недостаточно для Кремля, и он продолжает давить на неправительственные организации и гражданское общество, констатирует Най. Возможно, Владимир Путин понимает, что мягкая и жесткая сила должны дополнять друг друга, но, если и так, в его политике это отражения не находит. Вследствие этого Россия постепенно лишает себя последней из трех возможностей привлечь союзников – нравиться им; последствия, предупреждает эксперт, могут быть разрушительными.