У нас есть ответы на два вопроса: «Насколько успешным может стать использование наблюдателей на выборах?» и «Насколько велик был объем фальсификаций на участках, где наши наблюдатели не смогли их предотвратить?»

Сравним данные с участков, где наблюдатели не зафиксировали или смогли предотвратить серьезные нарушения, и данные с участков, где нарушения были зафиксированы:


Источник: ЦИК, «Гражданин наблюдатель»

Первая группа – это участки, на которых не было замечено серьезных нарушений (таких, как массовый вброс бюллетеней или «карусели»), или на которых такие нарушения были успешно пресечены наблюдателями. Данные по этим участкам отражают реальную картину голосования по Москве (и примерно соответствуют данным экзит-полов). Из 155 участков, на которых были наши наблюдатели, 62 участка остались чистыми или почти чистыми.

На участках второй группы наблюдатели не смогли предотвратить крупных нарушений, однако продержались до конца подсчета голосов и смогли получить на руки копию итогового протокола. Всего таких участков было 23.

Насколько в целом участники проекта «Гражданин наблюдатель» смогли повлиять на официальные итоги голосования?

Для того, чтобы ответить на второй вопрос, необходимо посчитать усредненные данные по всем участкам, на которых были задействованы наши наблюдатели, и сравнить эти данные с результатами голосования по Москве, опубликованные Центризбиркомом. Итоговые данные по всем нашим участкам таковы:

Источник: ЦИК, «Гражданин наблюдатель»

Присутствие мотивированных, настроенных на победу наблюдателей примерно вдвое сократило эффективный объем фальсификаций! Разница в явке и доле голосов за «Единую Россию» слишком велика, чтобы быть случайностью. Размер статистической погрешности составляет около 4%, при том, что разрыв в голосах за «Единую Россию» составляет 10,5%, а разрыв в явке – 6,5%. И это при том, что только на 82 участках из 155 у нас было по три или четыре наблюдателя, а на остальных – двое или всего один.
Наши наблюдатели боролись. Им не давали снимать на фото и видео – они обращались в штаб, где им говорили, какие законы и постановления надо процитировать, чтобы убедить председателя УИКа (обычно слабо подготовленного в юридическом плане) в законности своих действий. Если происходила «карусель», то на место выезжала мобильная группа. Наблюдателю угрожали – он набирал 02 и вызывал полицию.
Вообще о роли правоохранительных органов надо сказать отдельно. Конечно, участковые комиссии использовали дежурившую на участках полицию для удаления – как правило, противозаконного – наблюдателей. Несколько наблюдателей под вымышленными предлогами оказалось в отделении. Но, если полицию вызывали сами наблюдатели, имея на то повод, – такой, как угрозы, вброс бюллетеней или отказ выдать им копию протокола – то полиция, как правило, выполняла свой долг и становилась на их сторону – то есть на сторону закона. Защищать эту власть готовы далеко не все стражи порядка.
Нас было всего 500 человек, для большинства из которых это был первый опыт наблюдения на выборах. Имея за плечами всего 4 часа подготовки, они смогли серьезно снизить объем злоупотреблений и беззакония на 155 избирательных участках в Москве. Что не менее важно – мы преподали урок и тем, кто заседал в избирательных комиссиях. Среди них есть и негодяи, и те, кто находились там не по своей воле. И те, и другие поймут, что они выступали на стороне неправды, и что есть люди, готовые этой неправде противостоять – просто потому, что им этого хочется.
Россия – большая страна. В одной Москве более 3200 избирательных участков; по всей стране их примерно 100 000. Для того, чтобы дать бой Системе на будущих выборах, нужно 15 000 добровольцев в Москве, и примерно полмиллиона по всей России. Если такое количество людей сможет самостоятельно организоваться, не перессориться, не допустить провокаций (а провокаторы будут), и забыть про личные амбиции во имя всеобщего блага и во имя правды – то это будет настоящим аттестатом зрелости для всего нашего гражданского общества.