«Откат» Макаревича

Известный музыкант и уже с некоторого времени общественно-политический деятель Андрей Макаревичнаписал открытое письмо президенту России Владимиру Путину, в котором обращает внимание на проблему коррупции в стране. Письмо короткое и достаточно эмоциональное. Макаревич не сказал ничего нового, но сам факт его обращения стал сегодня одной из главных новостей политической жизни страны. Реакция главы государства последовала быстро: президент посоветовал написать подобное же обращение к бизнесу, фактически возлагая ответственность за коррупцию и на предпринимательское сообщество. Это традиционная позиция власти, которая лишь подтверждает: ожидать изменения политики государства в этом направлении не стоит. В своем письме Макаревич указал лишь на одну проблему – проблему «откатов», имеющую отношение к системе госзаказов. Это не синоним взятки, и тут крайне важно понимать, что речь идет о специфической коррупционной системе. Ведь российская прокуратура, например, в своих отчетах не раз пыталась убедить общество, что главные коррупционеры – это врачи и учителя, а самая распространенная в стране – именно бытовая коррупция, к которой понятие «откат» не имеет никакого отношения. Лишь Дмитрий Медведев на протяжении последнего года своего президентства начал признавать «большую коррупцию» как серьезную угрозу. Раньше власть предпочитала об этом умалчивать. Так вот, Макаревич говорит именно о «большой коррупции» и именно в системе распределения бюджетных средств. «Еще 5–6 лет назад средний откат по стране составлял 30%. Плакали, но платили. Сегодня это 70%. Мне достоверно известен случай, когда откат составил 95%», – написал Макаревич, сразу купируя возможное предложение Путина – идти в суд. «Я знаю, что вы скажете – пусть обращаются в суд. Они не пойдут в суд, Владимир Владимирович. Потому что наш суд сегодня – либо машина для наказания неугодных, либо аппарат по приему денег от истцов. Итак, на оставшиеся от бюджета 30% мы собираемся крепить оборону, строить дороги, развивать промышленность, медицину и образование и проводить лучшую в мире Олимпиаду. Если ситуация в ближайшее время кардинально не изменится – дело пахнет тотальной катастрофой», – написал Макаревич. Иными словами, если Путин кардинально не изменит положение – катастрофа произойдет не из-за роста протестов или угрозы со стороны госдепа, а из-за неэффективности самой власти, не желающей признавать системную проблему своей «вертикали». Ответ Путина последовал достаточно быстро, и он лишь подтверждает: власть полностью ответственность за высокий уровень «большой коррупции» на себя брать не хочет. Она намерена разделить эту ответственность с бизнесом, который, с точки зрения Путина, потакает коррупционерам и в такой же степени участвует в преступлении, как и чиновники любого уровня. Более того, «это в значительной степени и с их [бизнесменов] подачи происходит провоцирование ситуации подобного рода», – сказал президент, даже выводя государство из-под удара. Ну и под конец своего заявления, Путин, безусловно, пообещал тоже бороться с коррупцией – стандартная формула публичных «отписок». Любой специалист по коррупции на это возразит, что бизнес действует исключительно в зависимости от тех условий, в которые его ставит власть. Любая строительная компания, безусловно, рада выиграть конкурс на строительство чего угодно без взяток. Но принципиальное отличие состоит в том, что реальные строители в конкурсах не участвуют. Конкурсы выигрывают те, кто уже заранее имеет договоренности с заказчиком, а строители выполняют лишь субподряды на те 15–30% финансовых средств, которые достаются им по остаточному принципу. Проблема на сегодня именно в системе госзаказов, которую нужно глубоко и долго реформировать. Но без признания ответственности государства за это ждать ни политической воли, ни результата не стоит. Для Макаревича ответ Путина, вероятно, означает – катастрофа теперь неизбежна. Мог ли Путин ответить иначе? Конечно, мог, даже не делая вид, что ему пытаются открыть глаза на очевидные вещи. Президент вполне мог заявить, что согласен с музыкантом в оценке ситуации, что предпринимаются усилия по выработке более эффективных антикоррупционных мер, вспомнить, например, как с «откатами» боролся Медведев (имиджевый плюс их тандему), под конец добавив немного терапии и пообещав, что ситуация постепенно будет оздоравливаться. Путин не сделал этого по одной причине: он не готов взять ответственность за «откаты» на себя. И не готов потому, что, по большому счету, является заложником ситуации, которую в данной сфере просто не контролирует. Макаревич своим письмом попал в точку: недовольство коррупцией объединяет все общество. Тут нет разделения на конформистское большинство и активное меньшинство. Тут вся страна против. Количество российских граждан, которые недовольны коррупцией в органах российской власти, за год достигло рекордных 29%, сообщал «Левада-центр» в июле. Этот показатель является максимальным за все время проведения подобных исследований, которые социологи проводят каждый год с 1999 года. При этом по результатам последнего опроса, количество заявивших, что власть «действует в первую очередь только в своих интересах», увеличилось на 7%. И в коррупции общество винит именно чиновников. Апеллируя к Путину, Макаревич вряд ли рассчитывал на реальное изменение политики и разворот власти в сторону эффективной борьбы с коррупцией. Цель обращения, вероятно, иная – заявить о проблеме так, чтобы ответственность за происходящее ложилась полностью на политических лидеров страны и чиновничество, на режим в целом. Это, скорее, игра в поддавки: на фоне ужесточения политики в отношении оппозиции, недопущения внесистемных игроков в легитимное политическое поле и доминирования «вертикали», не способной работать в условиях конкуренции, обращение Макаревича – это передача мяча на поле власти. Но власть этот пас пропустила, сделав вид, что его и не было. Вероятно, в системе потенциальных угроз «вертикали» Кремль ставит «большую коррупцию» далеко не на первые позиции. Более того, «большая коррупция» – это как кровеносная система полуавторитарных режимов, борьба против нее сродни самоубийству. Тем не менее, письмо Макаревича было одним из самых удачных ходов по привлечению внимания как к самой проблеме «большой коррупции», так и к безответственной позиции власти по отношению к ней.