Павел Астахов © Антон Новодережкин / ИТАР-ТАСС
На прошлой неделе «мочили» Астахова. В уважающей себя арабской стране у него, наверное, был бы выбор между сажанием на кол и побиванием камнями, а у нас все ограничилось массовым поруганием в блогах и предложениями уйти в отставку. История с Астаховым – очень хороший повод задаться вопросом: «А кто они вообще такие, современные российские юристы? Кому они служат и прислуживают?» Глупо ведь думать, что Астахов – один такой. Есть парадокс: Россия – страна беззакония, а конкурс в юридические вузы зашкаливает. И куда-то все эти новоиспеченные юристы деваются.
В противоестественной связи российской власти и бизнеса юристы всегда занимали особое место. От них ждали не столько знаний и качественных услуг, сколько практически собачьей преданности хозяину. В результате и выросло поколение «юридических» шариковых и швондеров. И если присмотреться к двум основным группам российских юристов, то можно увидеть поистине ужасные вещи.
Начнем с «государевых людей»: судей, прокуроров, следователей и прочих. Работа, по современным российским понятиям, практически подрасстрельная. Того и гляди среди подследственных и подсудимых попадется если не Ходорковский (с двумя дюжинами адвокатов), то Козлов (со своей женой), если не Pussy Riot, то кто-нибудь из «болотной оппозиции». И что делать рядовому следователю, у которого «горят сроки» и сидит на шее начальство? Да, подобные резонансные дела встречаются не так уж часто, но благодаря блогерам-тысячникам и «Руси сидящей» громким может стать практически любое дело: от пьяного следователя на BMW в Барнауле до пропавшего бомжа в Мурманске. Сегодня ты спокойно греешь удобное судейское или прокурорское кресло, а завтра десятки людей собирают на тебя компромат, выкладывают его в сеть и грозят тебе и твоим внукам «списком Магнитского». Вспомним прокурора Лахтина, на которого за несколько месяцев «второго дела» Ходорковского нарисовали карикатур и шаржей больше, чем Кукрыниксы за всю свою творческую биографию – об угрозе мирового империализма.
И это еще – не учитывая активизировавшейся антикоррупционной борьбы (может быть, и кампанейщина, но жертвы-то все равно нужны) и просто интриг коллег. Следователь, приходивший на обыски к Митволю (оппозиционер нашелся!), вынужден был писать отчеты о том, сколько у него стоят часы и где он их взял. В итоге выяснилось, что у Митволя со зрением не очень, но осадочек (не может быть у честного следователя часов за $5000!), как говорится, остался. Теперь следователям, собирающимся обыскать, скажем, офис Навального, стоит заготовить декларации на всех родных за 10 лет, отчет обо всех выездах за границу и пройти полную диспансеризацию.
Короче говоря, никто не застрахован от выбора между совестью, законом и телефонным звонком «откуда надо». И если раньше выбор в пользу звонка и карьерных перспектив делался довольно легко и беспроблемно, то теперь это чревато массовым знакомством населения с твоими позабытыми фотками «ВКонтакте». И какой теперь нормальный юрист пойдет в прокуроры или судьи? Только совсем «отмороженный», который думает: «Выпущу пару воров в законе, получу свое – и ищите потом меня!» Для думающих и дальновидных людей – неинтересно и неперспективно. Пока до зампреда Верховного суда дослужишься, всю спину сломают.
Жизнь другой профессиональной группы, которую для простоты можно назвать «негосударственные юристы» (адвокаты, юрисконсульты компаний, сотрудники юридических фирм и прочие), тоже не безоблачна. Со времен разгрома ЮКОСа, НТВ и других околоолигархических структур, главы которых любили фотографироваться с руководством страны, всем стало ясно, что безопасных местечек в России нет. Сегодня ты работаешь на «Роснефть» и смотришь на нищебродов из пока не поглощенных нефтяных компаний свысока, а завтра власть переменилась, Игорь Иванович бежал в Лондон, к вам назначен спецкомиссар от оппозиции, а в твоих файлах роются те же следователи, что пришли в СК на волне «дела ЮКОСа» (мастерство ведь не пропьешь).
Коммерческих юристов мало кто любит. Не могу не вспомнить времена юкосовских войн с миноритариями, когда Ходорковский рядовым держателям акций российских нефтяных компаний казался одним из демонов ада, а нам со Светланой Бахминой, когда мы вели собрания акционеров различных компаний ЮКОСа, неоднократно заявляли, что мы прислужники поганых олигархов, и кричали, что нас надо всех во главе с Ходорковским посадить на 10 лет (накаркали). А известный всем господин Браудер вообще был готов съесть нас без соли и привлечь к ответственности во всех мировых судах сразу. То есть работать на «богатого дядю» – страшно и, как правило, тошно.
Об адвокатах вообще помолчим. Руководство российской адвокатуры неоднократно с высоких трибун заявляло, что все просто замечательно, все адвокаты трусцой бегут в «светлое правовое будущее». Но постоянно растущее число сообщений о том, что того или иного адвоката задержали за взятку или мошенничество, заставляет усомниться в том, что руководство воспринимает текущую ситуацию адекватно. Хотя адвокатура, несомненно, совершенствует методы и формы работы, идет в ногу с передовыми западными стандартами: недавно посадила адвокатов, оформивших примитивный «занос» следователю, как принятый в развитых странах «гонорар успеха». Вот и получается, что адвокат или договаривается и «заносит», или грызет свой адвокатский значок. Звездам легче, но и им за хорошего клиента сначала надо конкурентам горло перегрызть, а потом он еще и норовит не заплатить. С подобной работы приличную квартиру в Майами тоже не купишь.
И что остается? Куда интеллигентному юристу направиться, чтобы было прибыльно и безопасно? Оказывается, умные люди все уже придумали. Вот они, встречайте! Три всадника апокалипсиса современной российской юриспруденции: Барщевский, Астахов и Кучерена (а за ними еще легион тех, кто помельче). Не адвокаты (по факту). Не следователи. Не судьи. Уполномоченные. По странным юридическим делам. С неясными до конца полномочиями. И без всякой понятной ответственности. Решают вопросы. Но не для бизнеса, а для более ценного и платежеспособного нынче клиента – государства. Вот куда, выходит, современный юрист должен стремиться: госпаек, тачка со спецномерами, «ксивы» и «обед в епархии». И близость к основному товару государства Российского – административному ресурсу. Тепло. Уютно. Безопасно.
Что, господа, юристы и не юристы, не нравится вам подобная карьера? Мерзко, говорите? А вспомните Пелевина: или вы работаете клоуном у «этих самых», или «этим самым» у клоунов. Так что не плюйте сильно в господина Астахова. Играет, как умеет, в жестких российских условиях, когда худшее яростно борется с совсем страшным и хочется бросить все, бежать в Майами и зарыться в песок. И пусть тот из юристов, кто (тайно) не завидует Астахову, первый бросит в него камень.
