Фото: РИА Новости/Андрей Стенин
Владимир Ашурков и Алексей Навальный предложили мне пожертвовать средства на уставную деятельность учрежденного ими «Фонда борьбы с коррупцией». Фонд – это организационная и юридическая платформа для общественной деятельности Навального, для развития как существующих проектов «РосПил» (контроль за закупками госорганизаций), «РосЯма» (контроль за состоянием автодорог), «РосВыборы» (координация наблюдателей и борьба со злоупотреблениями на выборах), так и новых проектов. И я, и моя жена Екатерина Журавская решили поддержать Фонд собственными деньгами и вечером 10 мая перечислили на счет Фонда десять тысяч рублей. Мы считаем, что этот Фонд – это очень важная для России инициатива. И вот почему.
Фонд нового типа
Во-первых, Фонд реализует ключевые гражданские инициативы – в области борьбы с коррупцией, повышения прозрачности и подотчетности власти. Я считаю, что коррупция – это самая главная проблема России. Я не знаю ни одного гражданина России, который заявил бы публично о том, что с коррупцией бороться не надо. Нет ни одной политической партии (включая «Единую Россию»), в программе которой не было бы борьбы с коррупцией. При этом все понимают, что бороться с коррупцией только изнутри органов власти бесполезно – нужны именно гражданские инициативы.
Во-вторых, деятельность Фонда основана на правильных принципах: открытости и подотчетности своим донорам – и вовлеченности общества в его деятельность. Так как Фонд борется с коррупцией, он сам должен быть образцом честности. После того как были взломана электронная почта Алексея Навального, мы все узнали, что у него нет своих скелетов в шкафу. И многолетние попытки скомпрометировать его и его коллег скорее убеждают в том, что Алексей не на словах, а на деле следует своему лозунгу «не врать и не воровать». Более того, успех розничного фандрайзинга для «РосПила» показал, что эту точку зрения разделяют десятки тысяч людей.
В-третьих, исполнительным директором фонда стал Владимир Ашурков, человек с безупречной профессиональной репутацией. Профессионализм – это очень важное и, к сожалению, очень редкое качество в некоммерческом секторе. Будучи ректором негосударственного вуза, я хорошо знаю, как тяжело достаются пожертвования – и как важно тратить их профессионально. Поэтому для меня – как донора Фонда – очень важно знать, что эти деньги не будут потрачены неэффективно.
В-четвертых, тот факт, что власть скорее не любит, чем любит Алексея Навального, означает, что в Фонде не будет людей, которые будут искать легких путей и дешевой славы. По определению, сотрудники Фонда верят в то, что они делают. Например, то, что Владимир Ашурков поддерживает фонд не только деньгами, но и своим временем (а это – самое дорогое, что есть у небедных людей), означает, что для него это очень важный проект.
Политическая конкуренция
Ни для кого не секрет, что Навальный – это не только борец с коррупцией, но и политик. Успех его Фонда внесет вклад и в его политическую карьеру. Означает ли то, что мы пожертвовали деньги на уставную деятельность Фонда (а не, например, «только на РосПил» или «только на РосЯму»), что я, Сергей Гуриев, поддерживаю не только борца с коррупцией, но и политика Навального?
Необязательно. Я даже не уверен, что я знаю точку зрения Алексея Навального по всем вопросам политической повестки дня. Более того, как руководитель образовательного учреждения я не считаю возможным ни заниматься политикой, ни даже публично формулировать свои политические предпочтения.
И, тем не менее, я готов поддерживать его Фонд своими деньгами. Почему? Потому что я считаю, что в сегодняшней России не хватает политической конкуренции. И потому, чтобы создать настоящую политическую конкуренцию, нужны именно такие Фонды. Фонды, не зависящие от государства или одного–двух крупных бизнесменов, а открыто собирающие деньги с граждан и тратящие их средства прозрачно и эффективно. Если бы ко мне как к обычному гражданину обратились другие политики – в том числе и оппоненты, и конкуренты Навального, я был бы готов поддержать своими деньгами и их – просто для того, чтобы в России была цивилизованная политическая жизнь. Но я знаю, что Михаилу Прохорову мои деньги не нужны, Григорий Явлинский не смог баллотироваться, а Дмитрий Медведев – не захотел.
Не боюсь ли я поддерживать оппозиционного политика? Нет. Я – свободный человек. Я знаю, что до тех пор, пока я не нарушаю закон, никто не может запрещать мне что-то говорить и что-то делать. Могу ли я заблуждаться? Конечно. Вполне возможно, что я не прав. Вполне возможно, что в сегодняшней России те, кто говорят то, что думают, и те, кто дает деньги оппозиционным политикам, должны опасаться за свое благополучие. Но, как это ни парадоксально, в этом случае нам тем более надо поддерживать оппозиционных политиков – по крайней мере, тех, кто отстаивает наши права и свободы.
