Фото: Григорий Сысоев/РИА Новости

В ночь на пятницу, 22 июня в реабилитационный центр Евгения Ройзмана, руководителя организации «Город без наркотиков», пришла полиция. Сам Ройзман сообщил в блоге, что готовится штурм центра, а полиция опровергла эту информацию и обвинила Ройзмана в самопиаре. По словам пресс-службы ГУМВД РФ по Свердловской области, в отношении фонда всего лишь проводят «проверочные мероприятия». Сегодня утром полиция возбудила уголовное дело по заявлению одного из тех, кто проходил реабилитацию в фонде «Город без наркотиков» по статье 116 УК РФ (побои), часть вторая. Санкция статьи предусматривает до двух лет лишения свободы.

18 июня из реабилитационного центра фонда была госпитализирована 29-летняя Татьяна, которая позже скончалась в больнице. По данным экспертизы, причиной смерти стал острый бактериальный менингоэнцефалит (гнойный менингит). 
Сестра Татьяны, попросившая не указывать ее имени, рассказала Slon, что семья погибшей претензий к фонду не имеет: 
«Никакой вины фонда здесь нет, – они, наоборот, оказывали нам хорошую помощь и поддержку, и отреагировали сразу же, как смогли. Я считаю, полностью виновата «скорая помощь», что они не выезжали, а когда приехали, поставили не тот диагноз. Пока моя сестра находилась в коме восемь дней, люди из фонда полностью взяли все лечение на себя, а также организацию похорон. Я считаю, фонд уже давно мешает госструктурам, принося пользу городу. Они завели уголовное дело – при чем здесь кончина моей сестры? Она умерла не в фонде, а в больнице. Проверяйте больницу! Я общалась с другими пациентами – с тремя девушками, которые находились на реабилитации в центре, они должны были выпускаться уже 30 июня. Все довольные, счастливые».
Евгений Ройзман по телефону рассказал Slon, что произошло и чего хотят силовые структуры от фонда:
– Что произошло ночью? Полиция утверждает, что штурма не было.
– Там произошел просто разгром. Полиция может сообщать все что угодно. Штурма не было, потому что они обосрались в последний момент, когда появились тексты: «22 июня, ровно в 4 часа утра...» Они стягивали все силы. Мы были там, мы это видели. Подъехала группа немедленного реагирования, автоматчики, перекрыты были все подступы, стояли машины ГАИ, начиная от Екатеринбурга и до Белоярки. Двенадцать оперов прошли инструктаж, ждали ОМОНа. Просто волна пошла, люди стали стягиваться, подъезжать, и они это в последний момент отменили. Причем из дежурки дали команду, что на Белоярке какая-то драка массовая, – все как обычно. Приехала группа немедленного реагирования, – ничего не понятно, все спят, все тихо-спокойно, порядок. Им говорят: стойте, ждите. В конце концов, они отменили штурм, но пока вся эта возня была, девочки прятались в лесу, родители за ними приезжали, в конце концов весь женский ушел. Все. Кончили женский реабилитационный центр. 
– Были ли у них документы на обыск?
– Вообще ни хрена у них не было! Почему они тогда в женский не сумели пройти? Им говорят: заходите, если основания есть. Они не зашли. На Белоярке, на женском, вчера была проверка прокурорская. Если бы у кого-то были претензии – там сто раз бы заявление написали. 
– Чего добивается полиция таким образом?
– Их цель – уничтожить фонд. Мы единственные, кто здесь себе позволяет бороться с наркоторговцами и рассказывать, что происходит на самом деле. Это подлая месть московских пришельцев – руководителей ГРУ МВД Свердловской области. Единственные претензии, которые у силовиков могут быть к фонду, это то, что фонд успешно работает. Причем со всеми порядочными правоохранительными органами мы работаем бок о бок. Это именно позиция вот этих пришлых москвичей. У них куча народу, они давят, пытаются получить любые показания против фонда – заставляют пациентов говорить, что их там били, убивали. Все ровно то же, что было в 2003 году. Они пытаются возбудить любое уголовное дело, чтобы можно было вести нормально обыски, изъятия, но оснований никаких нету. Все это тысячу раз проходили – во всей стране схема одинаковая.
– Какими способами они будут доказывать вашу вину?
– Хрен знает, какими! У кого-то условные сроки, у кого-то алименты не заплачены. Они люди бессловесные: их взяли за ухо, напугали до смерти, – они скажут вообще все что угодно. Они понимают все правила игры: на одной стороне милиция, на другой – никого. И они дадут любые показания, потом точно так же их поменяют, если им скажут, потом еще раз поменяют. Кому-то могут предложить героин – за героин они вообще любые показания дадут. Вы же понимаете, что происходит? Фонд работает 12 лет – это самая мощная народная организация по борьбе с наркотиками. 
– Это связано с недавней смертью пациентки вашего фонда?
– Чтобы было понятно: девушка погибла не у нас. Это ложь прямая. Она умерла от вирусного менингита в больнице. 
– Уголовное дело возбудили как раз сегодня утром по сообщению одного из ваших пациентов.
– Мне об этом ничего не известно. Это дает им возможность заходить, открывать двери и так далее. Но я не верю ни одному их слову. Вон, Мохнаткин в тюрьме просидел за то, что за девушку заступился. У нас по таким понятиям на сто пятьдесят тысяч миллионов сроков здесь наработано.