Случилось сегодня: музей нормальной жизни

Случилось сегодня узнать, что в Сочи откроется Музей Олимпийских игр. Совсем уже скоро, в начале октября. И я подумал, что это правильная инициатива. Отличная инициатива. Олимпиада ведь была совсем недавно – в феврале. Или в кино, или в другой какой-то жизни, не нашей. Как поверить, что несколько месяцев назад в России спорили – стоила ли Олимпиада пятидесяти миллиардов и сумел ли Эрнст показать в рамках церемонии открытия, что мы – великая европейская держава? Даже забыли ненадолго про горящие на Майдане покрышки... Кто-то старое, доперестроечное еще стихотворение Иртеньева цитировал: «Нет, мы империя добра, а не империя мы зла, как слышали мы тут вчера от одного мы тут козла»... Потому что хотелось верить, что мы все-таки, ну, пусть в глубине души, – империя добра, а иначе зачем русский авангард и первый бал Наташи Ростовой? Я бы и сам теперь не поверил в это, но я там был, в Сочи, и своими глазами видел русских людей, много тысяч улыбчивых, доброжелательных, вежливых русских людей (и да, тогда в словосочетании «вежливые люди» не было ни привкуса безумия, ни запаха агрессии). И самое время теперь эти воспоминания – в музей, теперь кажется, что это была последняя остановка на пути из нормальной жизни в Бедлам. Сочи ведь порт, и вот, значит, полюбовавшись играми, погрузились мы на корабль дураков да и поплыли. Но сколько их на самом деле было, таких остановок? Конечно, сегодняшнее «кто поверил бы» – «кто поверил бы еще несколько месяцев назад, что государство будет прятать трупы российских солдат, погибших на украинской войне?» – много сильнее прежних «кто поверил бы». Но речевая конструкция в моду вошла не вчера. Было ведь и – «кто поверил бы, что мы станем всерьез обсуждать закон, запрещающий прогулки по улицам». И – «кто поверил бы, что сирот обяжут законодательно умирать на родине». И – «кто поверил бы, что за бросок в сторону полицейского пустой пластиковой бутылки можно получить реальный срок». Их были десятки, сотни этих «кто поверил бы», вех, которыми размечено расхождение страны с нормальностью. После Крыма, и до Крыма, при третьем Путине, при единственном Медведеве, при втором Путине, при первом Путине, при последнем Ельцине, – всегда. И меня интересует вовсе не момент, когда сделан был в сторону от нормальной, человеческой и не страшной жизни первый шаг, – кабы не пришлось тогда спуститься до времен гостомысловых, – нет. Ровно наоборот. Меня интересует момент, когда будет сделан последний шаг. Когда шансов на возвращение к жизни человеческой уже не останется. Когда безумие перегреет наш паровой котел, и котел взорвется. Что еще понадобится запретить? От чего из высших соображений отказаться? Что там у нас от людей пока остается – привычка жить в домах? Прямохождение? Речь? Именно поэтому мне создание в Сочи музея Олимпиады и кажется начинанием правильным – пора, пора уже консервировать для потомков воспоминания о том, что помимо агрессивной дикости, помимо желания мир напугать и научить (чему? блатным понятиям о добре и зле?) кое-что у нас все-таки было. Отличное начинание, жаль, незавершенное какое-то и робкое – зря они на Олимпиаде зацикливаются. Музей нормальной жизни нужен, просто чтобы не забыть, что она – хотя бы в качестве возможности – здесь некогда существовала. Скептик внутри меня намекает, что пресловутый последний шаг давно уже сделан, но я скептика давлю без жалости. Верю все-таки в лучшее. Думаю, что последний шаг, – это когда мы перестанем удивляться ненормальности творящегося вокруг.