Как нам снова предложат выбирать между ангелами

По поводу курения табака в Соединенных Штатах сказано много, а Татьяной Никитичной Толстой – о том, как закуривший в кругу американцев чувствует себя изгоем, чумным, прокаженным и лицом кавказской национальности, – еще и исключительно удачно (см. «Николаевская Америка»). Добавить к этому почти нечего, кроме только того, что все это сказано до маленькой революции, которая произошла во время нынешней американской избирательной кампании. Марк Блок, однофамилец известного французского историка и глава предвыборного штаба Германа Кейна (Herman Cain) – анти-Обамы, чернокожего кандидата от республиканцев, в предвыборном ролике затянулся сигаретой и выпустил дым в лицо потрясенного американского избирателя, показывая, что Кейн (Cain) не сторож брату своему. Как он это сделал можно посмотреть вот тут. Впрочем, Кейн уже сошел с дистанции, так что теперь про нас. Я вспомнил об этом сейчас, потому что у нас начинается президентская избирательная кампания, и кандидаты тоже станут показывать ролики. Мы увидим серьезных мужчин, которые будут соревноваться перед нами в бодрости, жизненной энергии и здоровье, и всем видом излучать уверенность в конечной победе добра, чьим посланником каждый из них является. Они будут идти твердой уверенной походкой, стоять прямо, а не скособочась (еще мама в детстве говорила), сидеть деловито, а не развалясь, кивать вдумчиво, а не рассеяно. Они будут втягивать животы, им подложат в пиджаки плечи – за исключением Путина с голым торсом. Те, кому больше повезло с телосложением, позволят себе элегантный обтягивающий свитер, остальные предпочтут хорошо скроенный костюм: только что подкололи, чтоб не морщило. Ни один, ни один из них не закурит в кадре сигареты. Никто не нальет себе виски или коньяку. Даже не сварит кофе: вредно для сердца и слишком буржуазно. Максимум зеленый чай. Но скорее всего, в кадре они вообще не будут пить или есть. Это искажает мимику. А мимика должна быть литой, как бронза римских бюстов (не тех, в которые заливают силикон). Их цвет лица и кожа будут безукоризненны для их возраста: об этом позаботятся осветители, операторы, гримеры, компьютерные дизайнеры. Из носа не будет торчать ни единого волоска, на ногте не будет ни сучка, ни заусеницы. Они будут говорить – голосами твердыми и звенящими, как повзрослевшая «Пионерская зорька». Смысл слов будет обобщенно правильным, слог чеканным, фразы округлыми. Вокруг них будут шелестеть колосья, громыхать прокатные станы, кудахтать куры, реветь самолетные турбины, мычать племенные коровы, жужжать современные компьютеры. За ними или где-то рядом будут развеваться флаги, волноваться луга, взлетать ракеты, мигать загадочные научные приборы (стрелки их осцилографов призывно трепещут), улыбаться дети, протягивать руки для приветствия мужчины, женщины и старики. Когда волнуется желтеющая нива, а на ее фоне показывается кандидат, я думаю: а что он делает на ниве, в костюме-то? Ему и с голым-то торсом на ниве особенно делать нечего, не то что в плотно завязанном галстуке и туго накрахмаленной сорочке. А они там, как птицы небесные, что не сеют, не жнут, не собирают в житницы, а просто слетают со своих небес на поля – как есть в брачном оперении, не помяв ни перышка. Они спущены нам свыше совершенными, как Коран или второе пришествие. В них все безукоризненно, в них нельзя поправить ни йоты. Они не встают растрепанными утром, не трут перед зеркалом опухшие глаза, не бреются, не прижигают порез лосьоном, не роняют за завтраком ложку, непроизвольно чертыхаясь, не перелистывают газету или книгу, косясь на страницу мимо чашки, не отвечают невпопад «да-да», на вопрос «Когда будешь сегодня?», не выходят покурить на балкон, не простужаются, не чихают, не кашляют, не мучаются бессонницей. Их ботинки не промокают в дождь, воротнички не пачкаются в жару, их дыхание, как у детей или ангелов, не тронуто табаком и луком. Они не навещают заболевших друзей (а вдруг и правда нет?), мы вообще не знаем их друзей, мы не видим, как они сидят с ними в ресторане (а ведь точно сидят), не клюют носом в машине поздней дорогой домой. Домашний круг, который нам покажут в их роликах, скорее всего, будет декорацией. Вряд ли мы увидим Прохорова на его настоящей вилле, тем более на настоящей вилле мы не увидим Путина. (Во время переписи нам уже показывали его, Людмилу и Кони в переговорной комнате ведомственного санатория). Они будут бросать палку отмытой шампунем и расчесанной собаке на постриженном газоне, мы не будем знать: они больше любят кофе или чай, с молоком или без, картошку или макароны, юношей или девушек, собак или кошек, Москву или Питер. Если на их столе случайно окажется раскрытая книжка, это не будет Пелевин, заумный Бродский или какой-нибудь легкомысленный «Дневник дважды девственницы», – это будет что-то благородно классическое, проверенное временем и народом: «Война и мир», Пушкин, Есенин. Они так и просыпаются, какими мы их видим, – в элегантных пиджаках и свитерах (Путин иногда просыпается с голым торсом). Да что там, они рождаются в галстуке и выглаженной рубашке. Едят амброзию, пьют нектар, ни тем, ни другим не обольются, не обляпаются, не обожгутся, не опрокинут чашку, не бросят остаток коту – ешь, Васька, и слушай. Вдыхают фимиам, выдыхают ладан. Я, разумеется, и не за то, чтобы нам показывали лубочные картинки: Путин с вафельным полотенцем через плечо и зубной щеткой в кулаке стоит в очереди в коммунальную уборную, Миронов в майке с бретельками тащит двумя пальцами из банки соленый огурец, Зюганов, нагнувшись, в раскоряку, моет линолеум в прихожей, Прохоров в тренировочных штанах полез во дворе под «Жигуль», Явлинский с авоськой бредет из ларька, Жириновский развешивает с прищепками белье на балконе. Все это точно еще меньше будет иметь отношение к реальному миру кандидатов, чем костюм на ниве. Это абсолютная правда, что в поэте и художнике важны стихи и картины, а не быт и биография, без которых вообще можно обойтись. Но я все-таки предпочитаю подлинники копиям, исторические здания новоделам, людей фотосессиям. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына своего, а нам в очередной раз предложат выбирать между небесными ангелами. А они все на одно лицо: многоочитые, крылатые, некурящие. Ни одна религия не описывает механизм выбора между ангелами: Гавриил поди сюда, Рафаил – пошел вон. На худой конец, бывает выбор между ангелами и их падшими коллегами. Но на эту тему ролики давно снимает вся мировая культура. Тут можно бы вспомнить и известную политическую загадку: за какого из кандидатов вы проголосуете а) встающего на рассвете, непьющего и некурящего вегетарианца б) спящего до полудня, курильщика и обжору, который за день обычно выпивает бутылку виски. Заглядываем в ответы в конце учебника: а) Адольф Гитлер, б) Уинстон Черчилль. Сам я не курю и не слишком люблю, когда меня обкуривают в кафе. Но я бы пожалуй проголосовал за кандидата, который в своем ролике, непринужденно заказав чашку кофе, скажет пару задумчивых слов, и, как Марк Блок, выпустит в мою сторону долгое кольцо дыма.