Фото: ИТАР-ТАСС

Глава Комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков предложил законодательно защитить российскую историю. По мнению депутата, Госдуме «следует задуматься о том, чтобы принять законодательство, которое будет защищать нашу историю и нашу точку зрения на исторические события, поскольку желающих исказить их очень много и за рубежом, и, к сожалению, внутри самой России». Он сказал об этом, комментируя обсуждение сеймом Латвии поправок, предусматривающих уголовную ответственность за отрицание советской и нацистской оккупации. Пушков предположил, что закон «направлен против» России, а нацистская оккупация в нем упомянута лишь для того, чтобы он «не был возмутительно вызывающим». Slonспросил историков и публицистов, нужно ли защищать историю с помощью законов.

Владимир Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН

Да, [историю защищать] надо. И она защищена статьями Конституции РФ, которые определяют российский конституционный строй как демократическое правовое государство и гарантируют свободу слова. Все, этого достаточно. Но проблема в том, что имеют место антиконституционные действия: происходит ограничение демократии и свободы слова в России. К примеру, расправа с «Дождем», единственным оставшимся демократическим телеканалом. Недавно в Архангельске была предпринята попытка посадить историка и архивиста только за то, что они опубликовали списки репрессированных немцев – граждан СССР. Происходит запугивание историков. С самого верха навязывается просоветская, просталинская трактовка отечественной истории. При этом приходится сталкиваться с отождествлением РФ и СССР. Однако это разные государства, то есть РФ не несет ответственности, скажем, за голодомор 1932–1933 годов и присоединение стран Прибалтики к СССР в 1940 году. За это ответственен советский диктатор Сталин, а в широком смысле – Коммунистическая партия во главе со Сталиным. Мы в шаге от того, что начнутся репрессии за взгляды. Но мы это уже проходили и в результате во многом потеряли ХХ век. Начнем наступать на те же грабли – потеряем и ХХI век, Россию потеряем.

Виктор Шендерович, публицист

Такому закону должно предшествовать знание истории. Защититься от истории невозможно – она уже была. Можно ее либо знать, либо нет. Страны, которые плохо учат уроки истории, как правило, прыгают на те же грабли снова и снова и наказывают себя повторением истории – то есть не переходят в следующий класс. Если расшифровывать лукавые слова Пушкова, речь идет совсем не о защите истории. Государство в качестве ГОСТа хочет ввести фальсификат, который нас обяжут называть историей, а всякий, кто вспомнит факты, не вписывающиеся в этот фальсификат, сам окажется фальсификатором истории. Речь об их праве наказывать нас за правду, за то, что мы не хотим их ложь поддерживать.

Константин Залесский, историк, публицист, специалист по Первой мировой и Второй мировой войнам

Любое законодательное вмешательство в историю является профанацией истории. Вопрос, кто будет определять единую точку зрения: историческое сообщество, Институт отечественной истории, Институт всеобщей истории? Большое количество историков имеют свою точку зрения. Человек имеет право оценивать историю исходя из своих знаний и опыта. Другое дело, что государство может поддерживать государственный стандарт на историю с помощью создания единого учебника, субсидирования издания конкретной исторической литературы, финансирования исторических исследований. Можно пропагандировать историю с помощью музеев, водить туда школьников, устраивать выставки. Это совершенно нормальная деятельность, она есть во многих странах. А заставить принять вашу точку зрения с помощью закона невозможно. История не политика, а наука. Это все равно что законодательно закрепить открытые на данный момент законы физики. Что касается камня преткновения – непризнания победы СССР в Великой Отечественной войне, на самом деле это просто глупо. В принципе невозможно не признать победу – она была. Что касается пропаганды фашизма, у нас уже действуют законы, которые ее ограничивают. Если законодательно закреплять единое видение истории, мы возвратимся в Советский Союз. Они предлагают объявить, что Иван Грозный был хорошим человеком? Прописать всю историю в рамках одного курса? По-моему, люди, которые хотят это сделать, не понимают, что такое история. Для них история ограничивается школьным учебником, а в рамках школьного курса единую версию действительно можно закрепить.

Ирина Карацуба, историк, радиоведущая, преподаватель МГУ

Это продолжение государственной пропагандистской кампании вполне неоуваровского духа. У Уварова, как известно, были «православие, самодержавие, народность», а у нас наряду с этой триадой еще и дурно понятый патриотизм и державничество. Если Советская армия несла только свободу народам Прибалтики, то она должна была эту свободу принести и уйти, а не инкорпорировать эти страны в очень жесткую тоталитарную систему, а так действительно получилось, что одни завоеватели сменились другими. Ясно, что советская власть в Эстонии и других прибалтийских странах держалась только на штыках. Вся патриотическая истерия и по поводу поста Шендеровича, и по поводу опроса о блокаде – это, конечно, попытка создать, я бы сказала, идеологически-карательные подпорки для стремительно деградирующего государства. А законы, в которых советская оккупация приравнена к нацистской, приняты и в Литве. Это у нас до сих пор рубиновые звезды над Кремлем, мумия на главной площади лежит, а Мосгордума в шестой раз решает не ставить памятник Дзержинскому, – но понятно, что будут и в седьмой, и в восьмой раз обсуждать. А Пушков никакой не историк, а пропагандист, и в этом не отличается от своих немецких соратников, того же Геббельса.

Виталий Дымарский, главный редактор журнала «Дилетант»

Работать такой закон, конечно, может: у нас все может работать – как закон, так и беззаконие. Но я не вижу в этом никакого смысла. Первое соображение: если это ответ на поправки, принятые в Латвии, то получается, что мы легитимизируем латвийский закон, принимая такой же у себя. Я в принципе не одобряю такого рода документы, где бы они ни были приняты. Второе соображение: Алексей Константинович [Пушков] заявил, что Россия должна защищать свою историю. Мне в этой формулировке не нравится идентификация России с действующей властью, которая, безусловно, является частью России, но только частью. Делать заявления от имени всей России не стоит, хотя я понимаю, что работа депутата – это работа популиста.