Жизнь после волны

Сегодня, попав в Крымск, приезжий вряд ли догадается, что город пережил чудовищное наводнение. Прямо скажем, многие российские города, даже там где давно не было природных катаклизмов, куда больше, чем Крымск, подошли бы под описание населенного пункта, по которому прошла семиметровая волна. Весь месяц из города вывозили мусор, принесенный водой, и единственная разбитая машина, оставшаяся на улице, – это своего рода памятник наводнению, которую ее хозяин специально оставил стоять на видном месте на память о случившемся. Однако это ощущение обманчиво. Сейчас лето, что-то скрывает зелень, а что-то и вообще не видно со стороны: многие внешне хорошо сохранившиеся дома изнутри выглядят совсем иначе – потрескавшиеся стены, провисающий потолок, полностью сгнивший пол. Жить в таких условиях, конечно, невозможно, и у крымчан есть только пара недель до наступления холодных ночей, чтобы решить все свои проблемы. А это не так просто. Несмотря на то, что администрация Крымска сформировала множество штабов помощи со своими бесплатными юристами, многие жители жалуются на жуткую бюрократическую волокиту, на то, что им ничего не объясняют и относятся без должного уважения. Многие из тех, с кем удалось поговорить, жалуются на хамство и безразличие чиновников даже больше, чем на свои бытовые проблемы, которые они зачастую вынуждены решать своими силами.

До сих пор в городе действуют волонтеры – сейчас их главный лагерь располагается не в самом Крымске, а в соседней Баканке – там разрушения были еще сильнее. Этот лагерь называется здесь «питерским», потому что его организаторы и многие участники приехали из Питера. Хотя вообще-то глава этого лагеря – Эдик Тихенко – сам из Москвы, он был в Петербурге в командировке, когда произошло наводнение, и за один день со своими друзьями умудрился организовать первую из фур с помощью и сам отправился на место событий. Работа в лагере была организована настолько хорошо, что местным властям ничего не оставалось, кроме как начать сотрудничать с волонтерами. Полиция даже выделила посты для охраны складов (туда постоянно пытался кто-то пролезть), правда, эти посты периодически почему-то снимались и волонтерам приходилось обращаться в прокуратуру, чтобы вернуть посты на место, а в перерывах дежурить самим.

С правоохранительными органами вообще ситуация в городе какая-то непонятная. Скажем, гаишники исчезли совсем. Утром как-то я обратил внимание на ДТП на одной из улиц, водители устало ожидали приезда «гайцов». В течение дня я не раз проезжал еще мимо этого места – водители все еще ждали. Как мне объяснили – в городе ГИБДД после наводнения нет, его ждут из Краснодара. Реальные кадровые проблемы возникли и у чиновников – мне показывали фото объявления на стене одной из приемной «Юристов нет, они все уволились!!!». Можно себе представить: за ту же зарплату общаться с толпой раздраженных от вечных скитаний по инстанциям жителей удовольствия мало.

Удивительно, но почему-то именно волонтеры оказывают ту помощь, которую сегодня вполне могло бы взять на себя МЧС – они ходят по домам, узнают, что кому нужно, снабжают питьевой водой, раскладушками, детскими кроватями, элементарными инструментами для ремонта дома.

То же самое относится и к юридической помощи. Хотя в крымском районе множество штабов, организующих помощь гражданам, местные жители почему-то очередью выстраиваются именно в ту приемную, где сидят студенты-юристы, посланные Тиной Канделаки для оказания бесплатной помощи (ее комментарий см. ниже). Для студентов это боевое крещение, опыта им явно не хватает, но кроме них почему-то некому составить элементарный иск в суд или хотя бы даже объяснить жителям, что любую жалобу надо подавать в двух экземплярах, чтобы копию оставлять у себя.

Даже когда чиновники действуют строго по закону, граждане чувствуют себя обиженными (см. видео-интервью). Почему жилье не выдают не гражданам? Почему если несколько домов в большой семье было записано на одного человека (скажем, отца семейства), то компенсируют только один дом, а взрослые дети с семьями ничего не получат? Почему ничего не получат те, кто прописан в садовых товариществах? 

Власти же, наоборот, обижены на волонтеров и журналистов за то, что те, якобы, распространяют ложные слухи. (См. интервью с Александром Ткачевым). Чтобы убедить меня, что никаких сливов из водохранилищ не было, губернатор даже организовал специальную вертолетную экскурсию. Действительно, с вертолета по оползням и разрушениям видно, что вода шла не со стороны Неберджаевского водохранилища, а с гор – причем перед городом рельеф образовывал сужение, из-за чего уровень воды, очевидно, и поднялся до нескольких метров, сформировав волну. Но про то, что Неберджаевское не могло быть причиной наводнения, Slon и так уже писал. Куда интереснее было понять, как объясняют в краевой администрации слухи о том, что пострадавших куда больше. В администрации, кстати, не стали отрицать, что трупы вывозились на рефрижераторах «Магнита» – просто специализированных машин в таком количестве не было, а действовать надо было оперативно, но слухи о тысячах трупов – бред, убеждают чиновники, во-первых, нет нигде заявлений о пропавших без вести или о невыплаченных компенсациях за погибших. А во-вторых, люди часто пускали слухи исходя из неправильно понятой информации: так, по их словам, кто-то увидел годовой реестр вскрытий в местном морге, где уже набралось несколько сотен человек, и решил, что все это – жертвы наводнения.

Антон, помощник вице-губернатора края, просит не цитировать его и просто «для понимания» рассказывает мне о некоторых чиновниках, которые и вправду во время наводнения «сдулись», не смогли организовать работу. Правда, он же исключительно в героическом свете описывает работу краевых властей: как быстро поделили Крымск на квадраты и назначили ответственных из числа районных чиновников, как, чтобы определить зоны затопления, на вертолете облетали город, в реальном режиме координируя работу по сотовому с курсирующими по городу специалистами в машинах. Особенно героически выглядела работа электриков – когда губернатор приехал в Крымск после потопа, он все жаловался, что свет все время выключается, и требовал выяснить, что там все энергетики никак не разберутся. И когда только электричество заработало, энергетики уже сами позвонили в администрацию и жалобно попросили снять их с затопленной подстанции: все это время с момента катастрофы они не сходили с рабочего места, окруженного водой. Собственно, и сам рассказ Антона, как спал по два-три часа весь первый месяц после наводнения, звучит убедительно.

Кстати, в краевой администрации тоже недовольны работой МЧС – мол, огромное ведомство с гигантскими средствами, а толку никакого: пригнали каких-то солдат с саперными лопатками, больше головной боли, чем пользы. Slon с удовольствием бы взял комментарий на эту тему у сотрудников МЧС, но их следов в Крымске обнаружить не удалось.

Юристы уже сворачивают работу и переживают, что когда дело дойдет до суда по тем искам, которые они помогли подготовить, жители останутся без компетентной помощи. Понемногу разъезжаются и волонтеры, они не могут жить в Крымске вечно. Меж тем, многие жители до сих пор не понимают, как они переживут зиму. Как сами они признаются в разговорах, им очень хочется, чтобы до этого времени россияне не успели забыть о Крымске.

Тина Канделаки:

Посетив Крымск и поговорив с людьми, я поняла, что одна из ключевых проблем там – это борьба пострадавших с бюрократией. Люди не знают своих прав, не знают, что им полагается. На второй день после наводнения им приходилось бегать по очередям, чтобы получить «справку о справке». Именно поэтому я решила организовать бесплатную юридическую помощь, ведь местные юристы, предоставленные администрацией, работают от звонка до звонка, не заботясь о том, чтобы довести дело до конца.

Я была поражена тем, что в некоторые дома в станице Нижнебаканская, которая пострадала еще сильнее Крымска, я пришла раньше, чем кто-либо из представителей власти – а ведь я была там через неделю после трагедии. У людей элементарно не на чем было спать. Уж раскладушки-то можно было раздать? И простейшие инструменты для строительства. И неужели нельзя было организовать помощь по принципу «одного окна», чтобы люди не стояли в 20 очередях.

Выделенные президентом несколько миллиардов рублей – достаточная сумма, чтобы помочь всем пострадавшим. Неужели сложно просто пересчитать всех, кому нужна помощь, и своевременно выплатить им компенсации и предоставить жилье? Почему спустя полтора месяца после трагедии все еще есть люди, которые не получили не то, что новое жилье, а хотя бы обещанные 150 тысяч рублей? Одним словом, менеджмент оставляет желать лучшего. Не думаю, что если бы катастрофа повторилась, местные власти были бы к ней лучше готовы.

Из позитивного могу отметить только то, что после моей поездки в Крымск и активности моих юристов там, ко мне обратился вице-премьер Дмитрий Козак и попросил рассказать о ситуации и прислать список претензий, которые за это время были собраны от потерпевших. Я предоставила ему список и получила уведомление, что вице-премьер поручил разобраться в вопросе губернатору Ткачеву, а потом отчитаться перед ним по работе там.

Губернатор действительно обратил внимание на нашу миссию и выделил сотрудника своей администрации, чтобы разобраться в каждом деле. На сегодняшний момент ряд дел взят под его личный контроль. Отчет по работе с ними будет в первой половине сентября. Буду держать вас в курсе.