За три недели моего отсутствия в Париже на нашей тихой малолюдной улочке в XI округе поселились новые обитатели. Около сотни тунисских нелегальных мигрантов оккупировали здание спортивной гимназии. Муниципальные власти сначала сжалились и разрешили им там остаться на несколько дней. Мэрия Парижа пообещала выделить 345 000 евро гуманитарным ассоциациям, помогающим тунисцам с жильем и пропитанием. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Гимназия превратилась в штаб тунисских беженцев. Тунисцы отказываются освобождать здание до тех пор, пока им не предоставят другую крышу над головой. «Герои революции», вчера отстаивавшие демократическое будущее своей страны, сегодня предпочли стать гонимыми бездомными нелегалами в Европе. Чтобы понять, почему так получилось, стоило для начала познакомиться с новыми соседями, а для откровенного разговора запастись термосом с горячим кофе и круассанами. За неимением более удобной обстановки мы расселись по-турецки прямо на асфальте перед зданием гимназии. Среди мигрантов одни мужчины от 20 до 40 лет. У них разные профессии, разный уровень образования. Но истории их скитаний по Европе похожи одна на другую. Цель была одна. Добраться до Парижа любой ценой или умереть. С таким твердым намерением, пачкой печенья и теплым свитером в рюкзаке 28-летний безработный инженер Абдел уехал два месяца назад из родного тунисского города Джерба «к новой жизни». Во время январской революции Абдел был уверен, что стоит свергнуть Бен Али, выдавить его, как гнойный нарыв, и злые чары над Тунисом рассеются, страна заживет новой жизнью. Без коррупции, без безработицы – райский сад. Но у сказки оказался другой конец. «Диктатора сбросили, а беналийщина осталась. Вся страна ею прогнила. Как с этим бороться? Вся власть по-прежнему в руках тех же людей, что были на местах при Бен Али. Терять мне было нечего. Нет работы – нет и будущего», – вздыхает Абдел. Правдами и неправдами Абдел назанимал у родных тысячу евро (3–4 средних месячных зарплаты в Тунисе) – такса, которую надо заплатить «проводнику» за место на хлипком ржавом суденышке, идущем к итальянским берегам, в порт острова Лампедуза. А там до мечты уже рукой подать. Только бы живым доплыть. Не всем беглецам от «жасминовой революции» это удалось. Кто о скалы разбился, кого шторм утянул на морское дно. Всего более 200 вояжеров числятся пропавшими без вести. Абдел ежится, вспоминая, как вместе с еще тридцатью тунисцами плыл двое суток под ветром и дождем, сидя на мокрой палубе, вжавшись друг в друга, как селедки в консервной банке. Высадившись в Лампедузе, он думал, что худшее уже позади. Оказалось, это была только разминка. Тернист и далек путь к европейским звездам. Абделу повезло меньше, чем его товарищам, прибывшим в Италию чуть позже, в апреле и мае. К тому времени правительство Берлускони, не способное предотвратить иммигрантское цунами, охватившее страну после переворотов в Северной Африке, заявило, что больше не намерено в одиночку отдуваться за всю Европу. Вы поддерживали «героев революции»? Тогда пусть они идут и к вам. Без всяких бюрократических формальностей Италия раздала тунисским мигрантам более 20 000 шенгенских виз сроком на 6 месяцев. Некоторым счастливчикам удалось даже получить бесплатный билет на поезд до Франции, где тунисская община одна из самых крупных в ЕС. Абделу же пришлось рассчитывать только на себя. Он добирался с итальянской земли до Парижа 5 суток. Поездом, автостопом, пешком. Похудел на 9 килограммов. Но продолжал верить, что стоит ему добраться до цели, а там уж его встретят если не хлебом и солью, то хотя бы обеспечат кровом и помогут с работой. Кто это сделает и с какой стати, за какие труды ему окажут такие почести? Абдел, как и большинство тунисских мигрантов, не задавался этим вопросом, потому что ответ казался ему очевидным. По его словам, все в Тунисе знают, что Франция – страна прав человека, символ свободы, уважения, равенства и братства, убежище для всех страждущих и ищущих. Чем же он не подходит под эти критерии? «Мы ожидали, что нас встретят здесь как победителей, отважных революционеров. Ведь Франция нас подбадривала. А с нами обошлись, как с преступниками. Я чувствую, как все нас здесь презирают. Где же французское гостеприимство?» – удивляется Абдел. Обеспечив мигрантов шенгенскими визами, Рим серьезно насолил Парижу, подпортил «картину успеваемости». Не для того Саркози устраивал облавы на поселения нелегальных иммигрантов и цыган из Восточной Европы, чтобы тунисские революционеры искажали перед выборами цифры в отчетах. «Франция рада, что Тунис вступил в новую эру, эру свободы и демократии. Но мы не можем впустить к себе волну тунисских иммигрантов», – заявил французских министр внутренних дел Клод Геан. «Щедрость Франции не бездонна», – сочувственно добавил премьер-министр Франсуа Фийон. Вместо горячих объятий многих тунисских мигрантов встретили на французской земле полицейские с дубинками и наручниками. Абделу удалось проскользнуть. Он рассказывает, как добравшись до Парижа несколько недель с группой сотоварищей из Лампедузы кочевал с вокзалов в парки, из парков под мосты. По вечерам вместе с бомжами и нелегалами из других стран стоял в очереди за бесплатным супом. «Сказал бы мне кто год назад, что буду копаться в помойках, искать объедки, ни за что бы не поверил», – почти шепотом бормочет Абдел. К нашему разговору присоединяются и другие мигранты из гимназии. «Мы живем здесь как собаки. Делим каждую сигарету и стакан кофе на нескольких человек. Едим раз в день одни макароны. Мы хотим работать. Где угодно. У многих из нас есть дипломы. Дайте нам только нормальные документы», – жалуется Джамал, 33 года. В Тунисе Джамал работал в компании, ведущей торговлю с Ливией. Когда Ливию охватили волнения, большинство сделок сорвались, и патрон Джамала был вынужден закрыть лавочку, распустив всех служащих. Другую работу Джамалу найти не удалось. «Все нас спрашивают, зачем мы уехали? Почему не остались помогать своей стране вставать на новый путь? Вам здесь легко рассуждать о высоком. А я тебе скажу почему. В Тунисе царит хаос и разброд. Туристы ехать не хотят. В этом году их и ждать нечего. Экономический рост практически равен нулю. Работы нет. Денег нет. Как семью кормить? Вот так все просто», – говорит Джамал и вынимает из кармана фотографию двух маленьких дочек. Многие из прибывших мигрантов не выдержали мытарств, уехали. В Тунисе у них есть хотя бы дом и родные. Другие и рады бы вернуться на родину, но на обратную дорогу у них не осталось ни сил, ни денег. Некоторые рассчитывают, что французские власти оплатят им «добровольный» отъезд, хотя бы до Италии. Абдел и Джамал сдаваться пока не собираются. Вернешься обратно – придется долги отдавать. «Мы не отступим, и будем бороться до конца. Мужество – это единственное, чего Бен Али не удалось нас лишить. А без мужества в Париже просто не выжить».