Фото: ИТАР-ТАСС/ Федор Савинцев
Сейчас в Киеве, пожалуй, нет ни одного человека, который, наблюдая за событиями в Москве, не вспомнил бы Майдан. Все очень похоже. Выборы, массовые и циничные фальсификации, возмущенный средний класс. Существуй 6 лет назад Facebook, мы бы тоже писали туда, репостили фотожабы с Януковичем и договаривались о встречах. Да, в России нет лидера революции. Того, кто поведет, направит и воодушевит. Но, по большому счету, это даже к лучшему. У Майдана такой лидер был, но он плохо кончил, и сильно подвел тех, кто в него верил.
Не знаю, как в Москве, а в Киеве оранжевая революция начиналась очень робко. Сразу после закрытия избирательных участков, оппозиция позвала на Майдан, но мало ли что она говорила и куда звала. Ехать туда утром было как-то неловко. Ну вот приедем и что? Стоять как идиоты в центре площади? Зачем? Что и главное, как можно изменить? Но народ ехал. Украдкой переглядываясь, все еще в метро понимали, что Крещатик – конечная.
Потом была оранжевая феерия, радость, что мы такие не одни, ленточки, друзья в толпе и что-то необъяснимое в морозном воздухе. Угнетал один вопрос: А зачем? Никто не верил, что Кучма, тот самый Кучма, который матерился и приказывал давить Георгия Гонгадзе на пленках Мельниченко, согласится на фантастический третий тур и добровольно уйдет. Об этом мало кто даже мечтал.
Десятки тысяч людей просто стояли. А поскольку просто стоять на жутком морозе было сложно, все бегали греться в кафе неподалеку от Майдана. Там сочувствующие официанты иногда угощали кофе, и все как один спрашивали «Ну как там? Стоят?». Тот же вопрос задавали родители, которые звонили каждый час, опасаясь, что митингующих начнут разгонять. Все, кто не был на Майдане твердили одно и тоже «Стоят?». Зачем стоят – не важно. Главное, что стоят. И пока стоят – все нормально.
Это монотонное стояние угнетало. Чтобы развеется и окончательно не околеть, мы с друзьями ходили под стены здания администрации президента. Говорили, что если начнут «давить», то оттуда. Но и там не давили. Мужчин к омоновцам не подпускали, чтобы они не устроили провокаций, поэтому стояли только девушки. Стояли лицом к лицу, кто-то украшал их щиты цветами, кто-то пытался рассмешить молодых и иногда очень симпатичных ребят. Мы смотрели на них, они – на нас, и так часами. Они бегали греться в автобусы, мы – в кафе и подъезды.
А власть продолжала нас игнорировать. Был момент, когда, казалось, что все вот-вот закончится. Все надежды рухнут, и можно будет уныло расходиться по домам. Глава ЦИК в телевизоре объявил официальные результаты выборов. У всех на Майдане в тот момент зазвонили телефоны. В трубку моя аполитичная сестра в слезах говорила, что это конец и можно уходить. Все переглядывались, но никто не расходился. Хотелось одного, чтобы нас заметили и перестали игнорировать. Чтобы кто-то признал, что Майдан – сила. Это были первые дни революции.
Смысл той тактики властей стал понятен только сейчас. Тогда, на Майдане, она не сработала. Майдан власть и ее безразличие к происходящему просто перестоял. Получится ли это у Болотной – пока неизвестно. Отсюда плохо видно, может, Путин все еще кажется непобедимым. Но на Майдан тоже съезжались без иллюзий. Мы туда ехали просто, чтобы вернуть свои украденные голоса. Не сказать, что хотим вернуть, а реально вернуть. А чтобы сделать это, просто выйти на площадь – мало. Там нужно очень долго простоять, а иногда еще сильно промерзнуть.
