Недавно у американских пенсионеров был радостный день: многим пожилым участникам программы Medicare правительство Обамы обещало выслать единовременные $250, чтобы заткнуть ставшую притчей во языцех «дырку от бублика», доставшуюся со времен нововведений Буша-младшего в 2006 году. Хотя точнее было бы перевести «от пышки», или от пончика, в общем от доната. Дырка образовалась вот где. По существующей на 2010 год схеме приболевший пенсионер покрывает первые 310 долларов стоимости лекарств из своего кармана. Затем подключается государственная программа Medicare и оплачивает 75% от стоимости медикаментов, пока не накопится сумма в 2830 долларов. Тут программа объявляет перерыв, и больной – а таких набирается до трети застрахованных: 8,6 миллионов в 2008 г. – опять вынужден платить свои кровные, пока его собственные ежегодные расходы на лекарства не доберутся до отметки в 4550 долларов. После этого подключается «Катастрофический фонд» и покрытие возобновляется: 95% платит страховка, 5% – больной. Вот этот промежуток, когда оплата полностью лежит на больном, и получила название «дырки от бублика». Республиканцы радости пенсионеров не разделили. Лидер партии меньшинства Джон Боенер заявил, что Обама «в очередной раз подправляет свой план», обещая чеки, которых большинство участников программы не получат. Он назвал встречу Обамы с пожилым электоратом очередным неубедительным пиар-ходом, призванным замаскировать то, что реформа здравоохранения повысит расходы, сократит рабочие места и увеличит дефицит. Хотя именно в случае с «дыркой от бублика» этого удалось избежать. Белый дом договорился с фармацевтическими компаниями о том, что они снизят в два раза цену своих фирменных (brand-name) препаратов для американцев, попавших в «дырку». Таким образом, раскошеливаться будет не правительство, а фармацевтическая отрасль, которая лишится в общей сложности $80 млрд в течение 10 лет. В последнее время демократы говорили, что они заняты просвещением широкой публики, потому как новый закон заковыристый и требует разъяснительной кампании. Не без политической корысти, конечно: пожилые традиционно массово ходят голосовать на промежуточных выборах (в американский парламент, которые в нынешнем ноябре), и демократам важно выпятить позитивные моменты закона о здравоохранении, чтобы оттолкнуть активно голосующих пенсионеров от республиканцев, призывающих закон отозвать. Республиканцы тоже видят выгоду в продолжении дискуссии, потому что закон хорошо ложится в общее русло критики демократов за чрезмерные расходы и раздувание госаппарата. Да и рядовым американцам есть что сказать о межпартийных спорах: в прошлом году период дебатов о реформе здравоохранения совпал с одними из самых низких за последнее время баллов, которыми общественность оценила деятельность Конгресса. Обама лич
но решил объявить о том, что, во-первых, в этом году попавшим в «дырку от бублика» вернут по 250 долларов, а во-вторых, с каждым годом будут понижать долю, требуемую для затыкания «дырки» из кошелька больного пенсионного возраста, и к 2020 году Medicare будет покрывать 75%, даже когда расходы перевалят через сумму 2830 долларов. В тот день я ничего не подозревая пустился в утреннюю пробежку в мэрилендском пригороде Вашингтона. Вдоль знакомого маршрута вдруг оказались натыканы желтые знаки, запрещающие парковку на улице. Бывает, что просят убрать машины, но чтоб вдоль всей улицы? Я последовал за желтыми флажками, и они довели меня до центра, где проводят свой досуг пенсионеры. Тут-то и стало понятно, что здесь ждут Обаму. Ребята из службы безопасности надевали бронежилеты, разворачивались на марше грузовички телекомпаний, миниатюрная полицейская женщина вышагивала со здоровенным псом. «Где будет первый периметр?» – деловито осведомился я у скучающего костюма с проводом в ухе. Он пару секунд вычитывал арабскую вязь у меня на футболке и потом сказал: «Тут». «Вертолетом или на машине?» «Знал бы – не сказал», – откровенно ответил костюм. «А когда ждать?», – напирал я. «Пенсионерам сказали быть как штык в 11:30». С этой информацией я побежал домой.
В 11:30 к первому периметру меня с 3-х летней дочкой уже не допустили, полиции было побольше, по тихой улочке носился полувоенный «Хаммер» без дверей и разворачивали свои плакаты борцы за права нелегальных иммигрантов. Из близлежащих домов и медицинских офисов собралась вялая толпа. Подъезжали какие-то служебные авто, из них выходили начальники секьюрити в штатском: чем ближе к появлению кортежа, тем выше чином, – и проверяли, все ли в порядке. Потом прибежал немолодой мужчина, который залез с головой в почтовый ящик у проезжей части, а потом подлез под него. Только после этого поехали мотоциклисты, а за ними уже и два обамовоза с флагами и еще куча каких-то машин, фургонов и так далее. Обамовозы были не лимузинами, а внедорожниками Chevy Suburban и абсолютно одинаковыми, вплоть до одинаковых номеров округа Колумбия, чтобы террористы гадали, в каком же из них президент. Дочка очень расстроилась, что не увидела президента, и мы поторопились домой, чтобы по ТВ посмотреть в прямом эфире то, что происходило практически у нас во дворе, но внутри первого периметра. Обама в телевизоре предупреждал стариков, чтобы те были поосторожнее и не поддавались на уловки жуликов, которые будут обещать более скорое получение чека в обмен на конфиденциальную информацию о том, «где деньги лежат». «Мы вас найдем», – обращался он к потенциальным злоумышленникам, – «и мы привлечем вас к ответственности». Но дочке больше всего понравилось выражение «дырка от бублика». Она все не могла понять, как президент будет ее затыкать. Я стал ей объяснять, что это образное выражение, что люди так говорят. И что ни к каким конкретным и знакомым ей бубликам это не относится. На что она сказала: «А если бублики ненастоящие, то почему столько черных машин съехалось, и полиция никого не пускала»?
