Фото: Stoyan Nenov / Reuters
Портреты премьера Эрдогана с султанским тюрбаном на голове, в нацистской униформе или в образе Дракулы украшают почти каждое здание на стамбульской площади Таксим. Всего за пять дней протестов кто-то успел напечатать эти портреты в типографии, на бумаге хорошего качества и в достаточных количествах. Точно так же демонстранты в Каире изображали президента Хосни Мубарака – только те портреты рисовали прямо на площади, от руки. Впрочем, вполне возможно, что портреты Эрдогана были напечатаны заранее. Ведь 1 июня в Стамбуле должна была состояться широкомасштабная демонстрация протеста крупнейшей оппозиционной силы – Республиканской народной партии.
После того как 30 мая группа зеленых досрочно открыла сезон протестов в парке Гези, где турецкие власти планировали создать очередной торговый комплекс, оппозиционеры свою демонстрацию отменили и присоединились к «экологическому протесту». Так всего за два дня количество демонстрантов на площади увеличилось с 50 человек до десятков тысяч, а заодно появились плакаты, транспаранты и портреты Эрдогана.
Так же, как и на площади Тахрир, на Таксиме за два-три дня изменилась не только демография протеста, но и требования демонстрантов. Начав 25 января 2011 года с требования остановить насилие со стороны полиции, уже 28 января египтяне скандировали фразу «Аш-шааб юриду искат ан-низам» («Народ требует покончить с режимом») и требовали отставки Мубарака. В эту же ночь полицейские открыли стрельбу по безоружным демонстрантам и фактически подписали режиму Мубарака смертный приговор. В Стамбуле все началось с «зеленых» протестов в защиту парка Гези, но через считаные часы, когда полиция искупала демонстрантов в слезоточивом газе, угостив напоследок колотушками, люди постепенно начали выкрикивать призывы к отставке Эрдогана. На первый взгляд все сходится. Но так ли уж похожа ситуация в Турции 2013 года на Египет 2011-го?
Голубая мечта исламиста
На самом деле сегодняшняя Турция – это в некотором смысле образец, на который равняются многие египтяне. Если смотреть на эту страну из Каира, то может показаться, что турки нашли идеальную формулу, которая позволяет сосуществовать людям светским и религиозным, сторонникам интеграции в ЕС и ее противникам. Турция – быстро развивающаяся страна со стабильной экономикой, которая к тому же за последние десять лет стала чуть ли не самой влиятельной державой на Ближнем Востоке.
С точки зрения египетских исламистов, Турция – это их будущее. Исламистская партия Эрдогана трижды победила на выборах, и с каждым разом успех был все более головокружительным. Мир не рухнул после того, как Эрдоган появился в здании парламента со своей женой, чьи волосы были тщательно скрыты хиджабом. Более того, Эрдоган умело расправился с угрожающей его власти военной элитой – знакомая ситуация для египетских исламистов.
За десять лет правления Эрдоган построил больше дорог, чем все его предшественники, вместе взятые, существенно улучшил благосостояние турецких крестьян и обитателей трущоб в Стамбуле, Анкаре, Измире и прочих больших городах, создал тысячи новых рабочих мест. В общем, завтрашний Египет хотел бы быть сегодняшней Турцией.
Но в отличие от Египта прослойка светских и либерально настроенных граждан в Турции значительно шире, чем в Египте. И эта прослойка, которая состоит по большей мере из представителей среднего класса и интеллигенции, Эрдоганом недовольна. Из прилегающего к площади Таксим района Бешикташ прежде всего видно не дорожное полотно и не стабильные цены на хлеб, а ограничение гражданских свобод, полицейскую жестокость, абсурдный иск против пианиста Фазиля Сая, которого обвиняют в богохульстве (этакий турецкий Pussy Riot), и так далее и тому подобное.
Как говорят, кому что нравится. Где-нибудь в деревнях на Черном море на Эрдогана молятся, потому что в отличие от нынешних оппозиционеров и бывших лидеров Турции Эрдоган и его окружение не забывают бросать крохи со своего стола и в сторону периферии. А в состоятельных районах Анкары и Стамбула Эрдогана уже давным-давно презрительно называют «султаном», возмущаясь его диктаторскими замашками и грубостью.
В отличие от Египта, где за 30 лет правления Мубарака стало хуже с экономикой и лучше со свободой слова, в Турции костяк поддержки Эрдогана составляют как раз бедняки и неимущие и, конечно же, консерваторы из всех социально-экономических слоев. Они прекрасно помнят бедственное положение своей страны до прихода Эрдогана к власти и, как люди достаточно консервативные, готовы поступиться такой мелочью, как права человека и свобода слова. Особенно потому, что активнейшее участие в протестах принимает светская оппозиция, чьи лидеры не раз фигурировали в коррупционных скандалах.
Поэтому на площади Таксим в эти дни собираются представители светской Турции, которые трижды потерпели поражение на выборах, но до сих пор считают себя большинством. Среди них нет бедняков, нет и женщин в хиджабах или религиозных мужчин. Им на самом деле есть что терять – и свободу слова, с которой и раньше-то были большие проблемы, и статус элиты – их места в армии, университетах и парламенте постепенно занимает другая Турция, которую легко опознать по бороде или хиджабу.
Султанское будущее
Между султанами и фараонами, конечно, есть много общего. В 2011 году Эрдоган с удовольствием объяснял, почему в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии начались революции и почему в Турции это никогда не случится. Сегодня он слово в слово повторяет речи Мубарака, Каддафи и Асада о том, что демонстранты – все сплошь террористы и мародеры, что твиттер – это вселенское зло, а к организации протестов причастны «иностранные элементы». Кто же эти элементы? Неужели Асад, который контролирует всего 40% своей территории? Или американцы, которым нужна стабильная Турция как база для возможных действий против Сирии? В общем, все эти высказывания вместе с произволом турецкой полиции, которая никогда не отличалась деликатностью, только еще больше распаляют демонстрантов.
Предложение раскурить трубку мира поступило из канцелярии премьера слишком поздно, гораздо разумнее было бы пригласить первую группу «зеленых демонстрантов» на переговоры по вопросу о будущем парка Гези. Но сейчас локализовать проблему и свести ее к озеленению центра Стамбула уже явно не удастся. Это, правда, не означает, что власть Эрдогана находится сегодня под угрозой. В такое не верят даже те демонстранты, которые выходят на площадь Таксим уже шестой день подряд. Вопрос в том, как долго будут продолжаться нынешние протесты и вспомнят ли о них избиратели в ходе парламентских и президентских выборов в 2015 году. Фактор неожиданности всегда остается в силе. Если у турецкой оппозиции появится свой символ, наподобие тунисского Мухаммада Буазизи или египтянина Халеда Саида, протесты могут стать еще более ожесточенными и массовыми.
Так же, как и в Египте, в Турции неизвестно, как поведет себя армия, если ей придется сделать выбор между подавлением демонстраций и поддержкой протестов. Одним из возможных результатов нынешних столкновений могут стать досрочные выборы, но и тогда не очевидно, что партия Эрдогана лишится власти – ведь ее избиратели не ходят на митинги и демонстрации, а приходят целыми семьями на избирательные участки в день выборов. Эрдоган полагается именно на них, на тех, кто живет вдалеке от элегантной площади Таксим и кто сегодня с удивлением смотрит на задыхающуюся от слезоточивого газа молодежь, которая не желает расставаться с турецким прошлым.
