Си Цзиньпин. Фото: Reuters
Когда в 1997 году Великобритания вернула Китаю Гонконг после 150 колониальных лет, Пекин согласился сохранить на этой территории капиталистическую систему и избирательное право на ближайшие 50. Лондон полагал, что этого срока хватит, чтобы материковый Китай сам пришел к демократии, но, кажется, ошибся. На самом деле страна движется в противоположном направлении, и недавний отказ китайских властей ввести прямые выборы местной администрации – лишь последнее тому подтверждение, считает президент Eurasia Group, эксперт в области политических рисков Ян Бреммер.
Реформы Си Цзиньпина состоят из двух частей, пишет Бреммер в колонке для Reuters. Первая – это экономическая либерализация: власти Китая понимают, что экономика, основанная на дешевом труде и государственном капитале, не может расти бесконечно, и поэтому хотят сделать ее более развитой и конкурентной. Но процветающая экономика – это промежуточный этап, необходимый для достижения конечной цели, а именно: долгосрочного и стабильного лидерства Китайской коммунистической партии. По мнению главы страны, экономические реформы – неплохой способ добиться этого, несмотря на связанные с ними риски.
Со временем реформы породят конкуренцию и поставят под угрозу интересы правящих элит, и вот здесь нужна вторая часть политики Си: подавление политического несогласия и консолидация силы. Некоторые китайцы могут решить (или понадеяться), что экономическая либерализация повлечет за собой демократию, но заблуждаться не стоит, пишет Бреммер: Си совершенно не заинтересован в политической конкуренции и считает, что в эпоху экономических перемен политическое единство должно быть сильным как никогда. Именно эта идея лежит в основе развернутой в Китае антикоррупционной кампании, на самом деле направленной на запугивание элит, чтобы те не протестовали.
Гонконг оказался где-то не на том конце плана Си Цзиньпина. Раньше он имел экономическое значение, теперь, наоборот, – политическое. По мере того как экономическая либерализация набирает обороты и приносит плоды, регион становится не так важен для китайской экономики, как в прошлом: если в 1997 году на него приходилось 15,6% ВВП страны, то сегодня – менее 3%. Политическая же значимость, напротив, растет, но в том смысле, что инакомыслие Гонконга становится все более опасным и невыносимым для Пекина. Си будет подавлять демократические выступления в регионе по двум причинам, считает колумнист.
- Ориентированность Гонконга на Запад видится китайскому предводителю угрозой для желаемой политической системы. Жители этого региона больше связаны с окружающим миром, разбираются в политике и более мобильны, чем граждане материкового Китая.
- Жесткая позиция по отношению к Гонконгу идеально стыкуется с политическими целями китайских властей. Сделав местных политиков фигурантами очередного антикоррупционного скандала, власть сможет не только продемонстрировать опасность несогласия с ней, но и получит при этом поддержку большинства китайцев, которые считают, что гонконгцы каким-то образом ущемляют их права.
То, что мы видим сейчас в Гонконге, станет для Китая проблемой, считает Бреммер, и даже не потому, что гонконгские протесты перекинутся на остальную страну, а потому, что показывает, как далеко Пекин готов пойти, чтобы искоренить любую нестабильность, которая в принципе может возникнуть.
Если реформы окажутся успешными, они выведут весь Китай (и Гонконг в том числе) на выдающееся место в мире, дадут стране новую экономическую устойчивость – и тогда, возможно, китайские власти задумаются о политической либерализации. Но, как и многое в Китае, ситуация ухудшится до того, как начнет улучшаться, считает колумнист.
