Фото: REUTERS/Eric Thayer
Предвыборная кампания в Америке приближается к своему пику, который должен прийтись на осень. О том, каковы основные пункты повестки дня, Slon расспросил Натана Гонсалеса – заместителя главного редактора аналитического бюллетеня The Rothenberg Political Report, специализированного издания, рассчитанного прежде всего на политические круги Вашингтона.
– Что нового в этой кампании? Чем она отличается от предыдущих?
– Четыре года назад президент Обама уловил, что у страны – плохой образ, сыграл на этом, и весь мир был очарован им как кандидатом. Ему высказали доверие. Палата представителей тогда оказалась под контролем демократов, демократы же до сих пор контролируют Сенат. А сейчас, четыре года спустя, велика возможность того, что демократы потеряют все это.
И главная причина, конечно, – экономическая. Американцы недовольны нынешнем положением, есть страх перед будущим, но в целом они склонны менять руководителей – до тех пор, пока не окажутся довольными. Кстати, сейчас все больше штатов позволяют гражданам проголосовать заранее, в среднем – за три недели до официального дня выборов. И если что-то случится за три недели – на дебатах или другое неожиданное событие, этот голос, конечно, уже нельзя будет забрать назад. Поэтому обе партии пытаются получить как можно больше голосов как можно раньше.
Нынешняя кампания сложилась так, что Обама вынужден не нахваливать свои достижения как президента, а убеждать избирателя, что Митт Ромни – не годится в президенты. Обама все чаще критикует прошлую деятельность Ромни как губернатора Массачусетса или как налогоплательщика (Ромни, как невероятно богатого человека, критикуют за использование схем, позволявших платить небольшой процент с доходов. – Slon). Словом, задача – постараться дискредитировать Ромни так, чтобы его не избрали. Действующий президент должен отвлечь внимание от отсутствия собственных достижений. Избиратели пока не очень любят Ромни, но, с другой стороны, они и не должны обязательно его любить, чтобы поддержать его. Им не нравится направление нынешней политики, и нелюбовь к Ромни может не помешать им проголосовать за него.
– То есть вы находите эту кампанию более агрессивной, чем обычно?
– Я бы не сказал, что более, чем обычно, но – более, чем было четыре года назад, более агрессивной со стороны Обамы. Нападки и критика – это не новость, со времен изобретения телевидения или даже с момента появления этой страны, а сейчас кампанию освещает еще больше средств массовой информации – традиционные СМИ, интернет-СМИ, блогеры и пользователи Twitter. Обама должен быть более агрессивным, его советники понимают, что именно такой стиль поведения необходим, чтобы победить Ромни. А негативная реклама – вообще часть предвыборного процесса. Люди говорят, что они не любят негативную рекламу, но она работает! И те, кто ведет кампании, используют ее именно по этой причине.
– А что со стороны Ромни? Он ведь тоже нападает на Обаму?
– Конечно. И Ромни, и республиканцы в целом хотели бы говорить об экономике как можно больше – уровень безработицы по-прежнему высокий, рост рабочих мест небольшой, и большинство американцев уверено в том, что страна идет куда-то не туда. Так что они не хотят позволить Обаме сосредоточиться на некоторых из своих успехов. Есть и такая критика, которая включает в себя сплетни о том, что он не родился в США, что он не христианин, но от Ромни или Пола Райана такого рода «критики» вы, конечно, не услышите. Словом, республиканцы концентрируются на экономике, а демократы – на Митте Ромни.
Демократы говорят и о Райне тоже, спорят с его видением бюджета, считают, что его планы реформы негативно скажутся на программе государственного медицинского обслуживания престарелых и на других социальных программах. Когда ты становишься пожилым, выходишь на пенсию, государство тебе присылает чеки. Эта тема мало обсуждалась прежде – как только ты скажешь, что хочешь изменить программу, это мгновенно негативно скажется на твоем рейтинге среди пожилых людей. А они – наиболее ответственные избиратели, которые наверняка придут голосовать. Но некоторые консерваторы, республиканцы любят Пола Райана именно за то, что он считает, что эта система финансово нежизнеспособна, что мы скоро приблизимся к ситуации, когда появится больше людей, которые деньги тратят, а не вкладывают в нее, то есть пожилых станет больше, чем молодежи. Он предполагает закрыть программу государственного медицинского обслуживания престарелых.
Но что мне особенно нравится, так это когда демократы критикуют республиканцев из-за бюджета, который предлагает Райан, имея в виду, что он затронет пожилых людей. Потому что одновременно президент Обама собирается изъять из программы медицинского обеспечения престарелых $500 млн., чтобы улучшить систему медицинского обеспечения в целом. Проще говоря, предложения Обамы затронут уже нынешних стариков, а предложения Райана – будущих. И вот эта ситуация все же заставила кандидатов спорить вслух о проблемах пенсионной системы, хотя раньше этой темы не касались. Это один из вопросов, который сейчас очень разделяет американцев, они находятся твердо либо на одной стороне, либо на другой.
– Верховный суд недавно поддержал Обаму в его отношении к реформе здравоохранения, признал ее конституционной. Как это сказывается на борьбе?
– Я думаю, что это была юридическая победа президента. Да, суд подтвердил конституционность этой программы (суд признал конституционным положение, когда правительство обязывает всех граждан купить медицинскую страховку. – Slon). Однако политически это была победа республиканцев – суд поддержал Обаму, но в то же время в решении отмечено, что штраф в случае, если гражданин не купил страховки, следует квалифицировать как налог. А это означает, что республиканцы могут сказать, что те, кто поддерживает закон, выступает за увеличение налогов.
Так что я думаю, что это не абсолютная победа. Тем не менее, уже введено в действие положение, по которому молодые люди до 25-26 лет могут воспользоваться страховкой своих родителей. И это достаточно популярно – сейчас трудно найти работу многим выпускникам университетов, так что это очень им поможет.
– Предсказать, кто победит, вы, наверное, не возьметесь?
– Нет, это может быть только предположением. У нас 50 штатов, и восемь из них – это штаты, где шансы кандидатов равны: Колорадо, Флорида, Айова, Невада, Нью-Гемпшир, Огайо, Виргиния и Висконсин. И есть пара сценариев того, что может случиться после выборов. Если победит Ромни, то республиканцы, скорее всего, получат большинство в сенате. Но вероятен и сценарий, что победит Обама, демократы получат очень ограниченное число голосов в сенате, совсем небольшой перевес будет, и Обаме, который наверняка захочет остаться в истории благодаря каким-то большим, фундаментальным решениям, придется взаимодействовать с республиканцами.
– А можете сказать, как изменится Америка в случае победы каждого из кандидатов?
– Я думаю, в любом случае атмосфера изменится из-за экономики, которая должна нормализоваться, и думаю, что это может случиться при любом президенте. Вообще-то в нашей системе правления очень трудно произвести большие изменения. Не важно, кто у власти, структурно это тяжело сделать. Так что вряд ли после избрания президента или после инаугурации страна значительно изменится. Настроения в стране сейчас – не очень: большая безработица, либо ты без работы, либо сосед без работы, а нужно платить ипотечные кредиты...
– И международная тематика не так уж и важна в этой кампании?
– Нет, сейчас американцы все же больше сконцентрированы на себе, на своих проблемах – как дела у меня, у моей семьи. И, кстати, это вряд ли удовлетворяет нынешний Белый дом. Все же сенатор Обама четыре года назад проводил кампанию, обещая, что американские войска вернутся из Афганистана и Ирака. Это сделано, но большинство американцев это заботит меньше, чем проблемы экономики.
Конечно, если произойдет какое-то чрезвычайное событие международного масштаба, которое затронет США, тогда приоритет будет на стороне международной политики. И что это может быть? Например, события на Ближнем Востоке, которые могут угрожать или Израилю, союзнику Америки, или самим США. Но сейчас ничего подобного нет. И те избиратели, кто еще не определился с выбором, скорее всего, примут решение в последние две недели, когда будут проходить дебаты. Всего, кстати, пройдет три раунда дебатов – между кандидатами в президенты и один – между кандидатами в вице-президенты. 3 октября состоятся дебаты.
– А как, кстати, решается вопрос о том, какая из телекомпаний будет их проводить?
– Есть комиссия, в которую входят представители обеих сторон. Обе партии согласились с тем, что они согласятся с ее решениями. Эта комиссия решает, где будут проводиться дебаты, кто будет модератор. Уже известно, что это будут, например, Джим Лерер, который проводил дебаты долгие годы, и Кенди Кроули с СNN. Будут и другие модераторы, с других каналов.
– Можно ли сейчас сказать, как возросшее число новых медиа может отразиться на кампании?
– Давайте посмотрим на Twitter. Я не знаю, сколько «нормальных» людей сидит в Twitter, но политических журналистов там очень много. Так что очевидно, что во время дебатов они мгновенно будут комментировать их ход. И, если кто-то решит, что кандидат сделал ошибку, это мгновенно может отразиться на восприятии еще идущих дебатов. Так что это будет сильно отличаться от всех предыдущих кампаний. Это то, что приходит мне в голову в первую очередь.
– Но количество СМИ не обязательно влияет на смысловые изменения. А что вы можете сказать об односторонности СМИ? Как вы ее видите?
– Думаю, лучший пример – это каналы MSNBC и Fox. Большинство их программирования строится на том, что они поддерживают одну или другую сторону. И, к сожалению, американская публика выбирает ту компанию, с которой они заранее согласны. Я не думаю, что это очень здоровая ситуация – СМИ уже перестали быть внепартийными, как прежде, вы уже не получаете по-настоящему разностороннее освещение событий, не знаете, что на самом деле думает другая сторона. Все, что вы слышите, – это пламенная риторика о том, как другая сторона хочет разрушить страну.
Я не думаю, что на редакционных летучках журналисты договариваются поддержать одну из партий, они вряд ли думают, какие истории выбрать для освещения, чтобы помочь какой-то партии. Думаю, что это просто личный выбор журналистов, которые там работают. И способ рассказа, как и выбор самой темы, приводит к тому, что ты понимаешь, за кого они. Например, недавно один парень устроил стрельбу в исследовательском центре Family Research Council, выстрелил в охранника. Оказалось, что когда-то он принимал участие в работе организации, выступающей за права геев, и считал, что этот центр – слишком консервативный, что он против прав гомосексуалистов. На MSNBC эта стрельба почти не освещалась. Но я вам гарантирую, что если бы стрельба прошла в офисе организации, которая выступает за права геев, они бы только об этом и говорили. Так что даже выбор темы демонстрирует позицию.
А если мы возьмем другую сторону, то, скажем, есть пример конгрессмена из Миссури Тода Эйкена, который вдруг с чего-то сделал глупый комментарий о том, что у женщины меньше шансов забеременеть, если она изнасилована. А кроме того, использовал такие дефиниции как «настоящее изнасилование» и «ненастоящее изнасилование».
– На что Обама мгновенно отозвался – «изнасилование есть изнасилование».
– Да. И вот MSNBC давало очень много комментариев о том, насколько безумны эти заявления. А Fox почти не освещал эту историю, то ли оттого, что он – консерватор, что они поддерживают консерваторов, то ли оттого, что те, кто принимал решения на Fox, не считали, что эти заявления – бредовые.
Аудитория, вроде как, говорит, что хочет объективного освещения событий в СМИ, но действует иначе – смотрит те каналы, освещение на которых совпадает с ее взглядами, читает те же СМИ – и печатные, и в интернете. И пример СNN, который все же долгие годы старался быть меж двух огней, доказывает это – его рейтинги падают, а рейтинги тех, кто находится на стороне одной из партий, растут.
***
Наталия Ростова находится в США благодаря программе имени Галины Старовойтовой при Институте Кеннана.