Фото: Vasily Fedosenko / Reuters
Святой великомученик Димитрий родился в семье римского чиновника, консула города Фессалоники, тайно исповедовавшего христианство. После смерти родителя Димитрий фактически унаследовал его должность, как это было заведено в позднем Риме, но скрывать свою веру уже не захотел. Информация дошла до императора, было короткое расследование и казнь, которую по тем временам можно даже считать гуманной: он был заколот копьями в темнице, во сне. Раб Луппа забрал его окровавленную одежду и перстень. Тело, естественно, было брошено зверям, но не тронуто ими, а после захоронено местными христианами.
Это было время постоянной борьбы угасающей Римской империи с варварами и полного беспорядка во внутренней политике. Императоры то правили по двое, то соперничали, раздирая государство в клочья. Запад империи постоянно трепали германцы, а на востоке грабила селения и даже осаждала города целая группа племен – среди них молодые незнакомые славяне. Фессалия надолго стала их любимым полигоном. Как раз перед тем как убить Димитрия, цезарь Максимиан ходил в профилактический поход против славян, и не без успеха.
Спустя 300 лет Фессалоники, теперь подбрюшье Византии, осаждали уже регулярно. У истории мощное чувство иронии: если верить автору «Чудес Святого Димитрия» архиепископу Фессалоникийскому Иоанну, только мощи мученика и спасали город от падения в V и VI веках, когда Фессалию грабили и авары, и болгары, и славяне – все кому не лень. Рассказывая об осаде Фессалоник 597 года славянами, Иоанн пишет так:
«Тогда жители города увидели невиданное множество варваров, полностью облеченных в железо, и поставленные повсюду камнеметы, поднимающиеся к небу, которые превосходили высотой зубцы внутренних стен».
Этот фрагмент считается описанием первого в Европе применения так называемого требушета, он же перрьер, он же пóрок.
До великой Киевской Руси славянам тогда было еще как пешком до Геркулесовых столпов. Политическое устройство племен было самым примитивным, в военном деле они были неискусны, и, с помощью великомученика или без нее, греки без проблем раз за разом отстаивали свой город, теряя лишь часть урожая и скота. Прокопий Кесарийский в книге «О готской войне» так характеризует славян VI века:
«Славяне и анты не имели единодержавной власти, они имели общенародное правление, народные собрания, сходы, на которых совещались по всем военным вопросам. <…> Они ходили в бой пешими, были вооружены лишь метательными копьями, дротиками и имели щиты».
Фото: Vasily Fedosenko / Reuters
Национальный художественный музей Украины на улице Грушевского в Киеве был открыт в 1899 году. Строили его по проекту нижегородца Петра Бойцова. Незадолго до музея Бойцов работал над украшением Москвы к коронации последнего российского императора Николая II. Это массивное здание в неоклассическом стиле с несколько перегруженным шестиколонным портиком дорического ордера, который тем не менее выгодно смотрится в окружении парка. Напротив музея – арена, стадион имени Лобановского. К северу отсюда – обширная зелень, дальше по улице – Академический театр, а еще дальше – форум, площадь Независимости, известная теперь всем миру как Майдан. Вверх по улице, в другую сторону – правительственные кварталы: Центральный банк, Кабинет министров, Верховная рада.
Именно на этой как будто специально подготовленной сцене 19 января началось самое эффектное и красивое восстание в Европе за последние пятьдесят с лишним лет: бой украинских националистов со спецназом МВД, не пускавшим народ к правительственным зданиям.
В сполохах светошумовых гранат, под вой пиротехники и стук щитов, по улице, перегороженной сгоревшими повозками и вырванными воротами арены, передвигались отряды людей. Отличить издалека их можно было по шлемам (у одних оранжевые и синие, у других – черные) и типам боевых построений (варвары пытались копировать «черепахи» императорских войск, но лучше у них получалось стремительно маневрировать малыми группами, стекаться перед атакой и бросаться врассыпную при наступлении больших сил неприятеля).
Фото: Vasily Fedosenko / Reuters
В ход шли камни, стрелы, простые осадные орудия и греческий огонь, в условиях городского боя служащий скорее для устрашения. Для солдат императора камни и сосуды с горючим были не так страшны, поскольку их экипировка была значительно лучше. Но в ближнем бою стремительные и легкие варвары были опасны для неповоротливых, не готовых действовать без приказа регулярных войск. Солдаты применяли водометные машины, но на холоде они работали плохо. Варвары построили катапульту, но не успели пустить ее в ход.
Ночью наступало относительное затишье. Варвары перегруппировывались, отдыхали, добывали пропитание в замерзшем городе. Солдаты грелись, разведя большие костры под защитой портика, на возвышении. В этом время тайные посланники нападавших требовали от консула немедленной сдачи города и провинции. Они гарантировали ему и подчинившимся жителям право на жизнь и свободный выход с тем имуществом, которое они смогут унести в руках.
С рассветом сражение продолжилось с новой силой, и предсказать, сколько оно еще продлится и чем окончится, было трудно.
Почти полторы тысячи лет назад, в 597 году, обратившись во время вторжения варваров к своему святому защитнику, пишет архиепископ Иоанн, жители Фессалоник вызвали тем самым землетрясение, повергшее в ужас славян, но оставившее невредимым городские стены. И скрепы духовные хранили древние римские города на востоке еще несколько веков, пока наконец в ворота Константинополя не постучал князь Олег.
