Книга социолога Карин Клеман «Патриотизм снизу» (только что вышла в издательстве Новое литературное обозрение) описывает результаты социологических полевых исследований, проведенных в 2016–2018 годах Центром исторических исследований питерского отделения Высшей школы экономики. Новая книга имеет подзаголовок «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?», однако ее содержание далеко не исчерпывается ответом на этот риторический вопрос: книга в основном посвящена анализу повседневного патриотизма и бытовой ксенофобии в современной России.
В методологическом вступлении автор поясняет, что исследователи в данном случае отказались от использования количественных методов, то есть опросов общественного мнения:
«У этих методов есть свои достоинства, но в целом они измеряют распространенность абстрактных представлений. <…> Результаты опроса относительно патриотизма представить себе нетрудно: люди-патриоты к Западу относятся настороженно, а Путина поддерживают».
Более уместен оказывается качественный метод, то есть глубинные, четко структурированные интервью, позволяющие исследователям «получить информацию о том, каково национальное чувство респондента, избегая при этом прямой постановки вопроса» (всего было взято 237 таких интервью).
Для лучшего уяснения региональных различий полевые исследования проводились в шести регионах и городах: Санкт-Петербург (95 интервью), Москва (26), Астрахань (41), Алтайский край (26), Казань (24) и Пермь (25).
С любезного разрешения издательства публикуем отрывок из главы «Ксенофобия и межнациональные отношения», в котором описываются различные типы отношения к приезжим или иным национальностям. Автор книги уточняет, что тему ксенофобии в ходе исследования удалось затронуть в основном в Петербурге и что один и тот же респондент мог демонстрировать сразу несколько точек зрения на «чужаков» — кроме, разумеется, прямо противоположных.
Карин Клеман — французский и российский социолог, специалист по низовым движениям, основательница института «Коллективное действие», старший преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ.
Если бы не их религия и, соответственно, средневековый менталитет, давно бы уже ассимилировались и проблем бы не было.
Как говорится, следите за руками:
- "исследователи в данном случае отказались от использования количественных методов ... "Более уместен оказывается качественный метод".
- "полевые исследования проводились в шести регионах и городах: Санкт-Петербург (95 интервью)..."
- "Говоря в целом о Санкт-Петербурге, мы пришли к выводу о том, что больше 60% респондентов ... в Санкт-Петербурге ксенофобию в той или иной степени проявляют менее 40% респондентов"
= = =
Господа, товарищи и прочие специалисты (специалистки?). Как можно написать "говоря в целом о Санкт-Петербурге" при озвученных вводных? Выдача данных в виде только процентов, без постоянного указания на абсолютное, счетное значение интервьюируемых, неподготовленного читателя будет только запутывать.
Более того, при таком исследовательском подходе еще более важным становится вопрос о том, как, из кого, была набрана выборка. Квотно по каким-то социо-демографическим характеристикам, рандомно с улицы, и т.д.?
И на самом деле, если редакция публикует отрывок из главы с результатами, то нужно хотя бы в примечании давать данные о характеристиках участников этих 237 интервью (представляется, что в книге они все-таки есть).
Когда-то давным-давно читал статью, по-моему, в "Новом мире" при Твардовском, в которой у людей спрашивали, как они относятся к дарнезийцам. (Такого народ нет). Ответы были самые разные: о хорошем отношении к ним, и рассказам о том, какие это ужасные и отвратительные люди.
По-моему, ксенофобия - это защитная реакция неуверенных в себе людей, но иногда результат определенного образования, полученного в семье или в обществе. В СССР говорили об интернационализме, а жителей Средней Азии называли чурками. Был такой перл: "лицо, кавказской национальности". Еще был и государственный антисемитизм, у Высоцкого об этом песни были, а также масса анекдотов.
Воспитать ксенофобию легко, отучить от нее трудно
Мне совершенно не важно, какой национальности человек, если он приятный, порядочный, образованный, интересный, и т.д. Однако я обладаю эмпирическим знанием на основе собственного опыта и опыта друзей о том, что, скажем, 90% представителей народа Х — довольно неприятные, малокультурные и злобные люди, а среди народа Y таких откровенно неприятных людей только процентов 20. На практике это знание транслируется в то, что я изначально не доверяю людям Х и стараюсь держаться от них подальше (при этом, зная конкретного человека, совершенно спокойно с ним приятельствую), и изначально доверяю людям Y (при этом, симметрично, держусь подальше от конкретных мерзких представителей народа Y).
.
Вопрос: кто я в парадигме этой книги? Ксенофоб? Интернационалист? Космополит? Ужасный ли я человек, если я, получив два запроса на аренду квартиры, сдам ее скорее Y, чем Х? Мне кажется, что я вполне себе open—minded реалист, но это по нынешним леволиберальным временам почти преступление, ибо доминирующий дискурс не предполагает статистически значимых отличий в проценте хороших и плохих людей в разных народах.
Специалистка по низовым движениям - это +100500