Геннадий Зюганов. Фото: Yevgeny Philippov / Global Look Press
Важнейший вопрос нашего времени — кого дальше будут репрессировать? Обсуждать прекращение преследований российской властью своих реальных и мнимых оппонентов бессмысленно. За последние годы создан целый аппарат политического сыска, рассредоточенный по нескольким силовым ведомствам и довольно наивно полагать, что в какой-то момент времени все эти люди напишут рапорты о том, что им больше нечем заниматься и пора их увольнять. Если они что и будут писать, то новые рапорты, справки и донесения — об усилении активности врагов государства и необходимости возбуждать все новые и новые дела. Тем более, что впереди — президентские выборы, а значит, бдительность и беспощадность к врагам несменяемого президента будет только расти. Так что если кто-то по наивности полагал, что после думских выборов будет хоть какое-то послабление режима, то совершенно напрасно.
Точечно или секторально?
Итак, новые дела обязательно будут. Весь вопрос — какими они будут? Такие, как дело «уфимских бандеровцев», о котором на днях сообщило ФСБ? Или что-то более грандиозное и всероссийское, как преследования сторонников Навального или «Свидетелей Иеговы» (организация признана экстремистской на территории РФ)? Иными словами, будут ли репрессии оставаться точечными и случайными, зависящими от фантазии местных силовиков, или же они будут секторальными и направленными на подавление целого сегмента общества, определенного для этого Кремлем?
Точечные репрессии в обозримом будущем точно не закончатся — в ситуации всесилия и безнаказанности разросшихся силовых органов всегда остается место для сведения счетов, мести или мелкого карьеризма, строящегося на ломании произвольно выбранных судеб. Но ожидать и в разумных пределах опасаться надо прежде всего секторальных и санкционированных с самого верха преследований целой категории граждан по какому-то принципу. Не хочется повторять банальности, но затертая фраза Довлатова про миллионы доносов создает совершенно искаженную картину и сталинских репрессий, и того, что происходит сейчас.
Популярность тезиса Довлатова связана, как кажется, с тем, что каждому отдельному человеку в некотором смысле приятнее думать, что лично на него какой-то другой человек, глубоко порочный и испорченный, написал донос. То есть, он кому-то настолько интересен, что даже как бы стал героем чьего-то произведения, пусть плохого и вредоносного, но все-таки. Думать так действительно приятнее, чем жить с мыслью, что на самом деле никто никому не интересен, просто репрессивному аппарату нужен фронт работ и он по своей внутренней логике выбирает жертвы и терзает их, оставаясь совершенно равнодушным к внутреннему миру каждой из них.
Выбор новой цели
Карательные органы России очевидным образом стоят на распутье. Нужен размах и всероссийского масштаба враг для вдумчивого разгрома на всех уровнях, но ничего подходящего в сегменте политической оппозиции вроде бы уже нет.
