Как объяснить власть и авторитет Путина?

Самый актуальный текст этой книги скромно вынесен в приложение. Называется он «Славянство, Русь и Московия — как украинская пропаганда делит "древнерусское наследие"». Автор — Вадим Долгов — отвечает на вопросы, которые многих сейчас интересуют. Верно ли, что русские — не славяне, а славянизированные финны, и что Москва — финское название? Верно ли, что исторически «настоящая» Русь — это лишь территория Среднего Поднепровья, а остальные «Руси» — липовые? Верно ли, что не существовало ни древнерусского языка, ни осознания единства Древней Руси? Верно ли, что Русью всегда называлась лишь Украина, а Россия — Московией?

Поскольку проблема российско-украинских отношений сейчас очень сильно политизирована, у читателя может закрасться подозрение, что автор сам занимается пропагандой, работая на другую сторону конфликта. Но это совсем не так. Вадим Долгов — доктор исторических наук, специалист по истории Киевской Руси, автор ряда книг по этой теме. И разбирает он вызовы со стороны украинской пропаганды весьма профессионально. Кроме того, в другом месте книги он столь же профессионально разоблачает пропаганду Владимира Мединского, причем уделяет этому вопросу значительно больше внимания, чем полемике с малоизвестным украинским автором.

Вообще спор с Мединским является, наверное, самым привлекательным для читателя эпизодом книги, поскольку это спор про «наше всё» — не про Пушкина, естественно, а про пьянство (с. 220–245). Долгов четко и обстоятельно, используя разнообразные исторические источники, показывает, что проблема потребления алкоголя на Руси была совершенно реальной (хотя в целом пили у нас не больше, чем в Западной Европе), и что Мединский в борьбе против «старого мифа об ужасающем русском пьянстве» сам формирует новый миф.

Но главным в книге Вадима Долгова «Клио и Огюст: очерки исторической социологии» (издательство Нестор-История, 2020) являются вовсе не эти привлекательные для читателя моменты. Автор — один из немногих ученых, умеющих объяснить читателю суть интересной и необычной науки — исторической социологии. Меня, собственно, это и привлекло к несколько странной парочке — Клио и Огюсту.