Издательство Corpus и в эти темные времена продолжает свою миссию научного просвещения — с помощью книги известного американского нейропсихолога и создателя биоэтики Майкла Газзаниги «Сознание как инстинкт. Загадки мозга: откуда берется психика».
По мнению ученого, сознание — это не некая «вещь», которую можно отыскать где-то в мозге. Оно рождается из целой сети расположенных в мозге «модулей», каждый из которых вносит в наш поток сознания свою лепту. «Я намерен разобраться в том, как материя создает психику», — пишет в предисловии автор.
С любезного разрешения издательства журнал «Будущее» публикует фрагмент из книги.
С верой в будущее
В нашем очерке об истории человеческого мышления и исследований сознания мы обнаружили немало неясных моментов. Непоколебимая приверженность редукционизму окончательно укрепилась лишь после того, как Декарт сформулировал идею о том, что «мозг — это машина, устройство которой можно понять, если разобрать ее на части» (непременное условие научного подхода к любой проблеме), и такие настроения по сей день преобладают в современной нейробиологии. С другой стороны, чикагская школа, как я стал ее называть, выступила против этого направления и предложила изменить формулировку, с учетом эволюционной природы организма и того факта, что машины являются одним из продуктов человеческого мозга — а не мозг является одним из продуктов машин. Живой материи присуще нечто совсем другое. Проще говоря, она не ждет послушно указаний от классических физических взаимодействий, а обладает собственной, врожденной способностью к произвольным действиям, обеспеченной физической, пусть и произвольной, символьной информацией, которая хранится на хорошо освещенной стороне «разрыва в объяснении».
Как только были получены и подтверждены первые результаты исследований расщепленного мозга, возник насущный вопрос: что это нам дает в плане изучения сознания? Психолог-экспериментатор Уильям Эстез, когда меня отрекомендовали ему как человека, который открыл феномен расщепленного мозга, саркастически заметил: «Отлично, теперь у нас уже два непонятных объекта». Однако эта головоломка, а также мысль Полани о том, что перечень деталей не дает ключа к принципу работы целого, по‑прежнему занимают меня. Обе эти проблемы — описание частей и их совместная работа ради осуществления определенной функции — вынуждают глубже вникать в то, каким образом полученные результаты проясняют проблему сознания.
