Давайте вспомним: с чего началась Великая рецессия? Если отбросить частности, то с того, что в США сложились глубокие фундаментальные диспропорции, со временем усугублявшиеся: острый дефицит сбережений отражал тот факт, что материальное производство США однажды оказалось на "аутсорсинге" – в Азии. Конечно, такая неприятность случилась не одномоментно, но она – уже факт истории. Случившееся просто-напросто означало потерю значительной – в то время – части величайшей экономики мира. Но эта самая экономика все равно должна была расти дальше, а как обеспечивать то, за счет чего и должна, по идее, расти любая нормальная экономика, то бишь, конечный спрос? (Нерыночные экономики, вроде СССР и Северной Кореи, не в счет, т.к. это – не экономики, что можно считать абсолютно доказанным самим фактом деградации и прекращения существования СССР вместе со всем социалистическим блоком, а также нынешним положением вещей во второй из двух упомянутых стран.) Грубо говоря, росту расходов должен быть соответствовать рост доходов. Падение нормы сбережений американцев почти до нуля означал ни что иное, как тот печальный факт, что адекватного расходам, двигавшим экономику вперед, роста доходов как раз и не было. А как могло быть иначе, если рабочие места и производительные активы отправились в Азию?! И вот недостаточные доходы логичным образом заменил кредит, который в условиях весьма либерального финансового рынка принял изощренные и гипертрофированные формы. Для идеологического прикрытия состоявшегося переворота был изобретен термин "постиндустриальное общество", а сам процесс стал максимально приятным для утративших свою экономику граждан благодаря финансовым инновациям. Что там говорить: однажды США просто проиграли КНР конкурентную борьбу в области материального производства, вот и все... Китай же, куда направилась дезертировавшая из США промышленность, используя свои решающие преимущества в виде крайне дешевой и, в то же время, дисциплинированной и очень лояльной рабочей силы, а, заодно, и низкого курса юаня, стал производить в массовом объеме товары, которые стоили достаточно дешево, чтобы сдерживать инфляцию по всему миру. Так сказать, это был один из его весомейших взносов в общий банкет. При этом аутсорсинг материального производства в КНР сопровождался, естественно, валом прямых иностранных инвестиций в эту страну, достигавших 6–9 млрд долл. в месяц. Не могли не присоединиться и финансовые спекулянты, которым, впрочем, предусмотрительный Китай создал изрядные препятствия. Однако прямых инвестиций и торгового сальдо было с верхом достаточно, чтобы в Китае возник громадный профицит платежного баланса, который, помимо всего прочего, поддерживается очень высокой нормой сбережения населения, т.к. в КНР практически отсутствует система социальных гарантий, что заставляет граждан заботиться самих о себе. Иными словами, до настоящего времени вместо того, чтобы покупать холодильники ХХХ (кажется, их в Китае пока не делают) и подлинные мобильные телефоны YYY (производимые значительно северо-западнее), тем самым сужая сальдо торгового баланса, китайцы откладывали часть своих доходов на черный день. Некоторые – через инвестиции в акции, рынок которых частично надежно отделен от международного. На фоне низкой мировой инфляции, умеренности которой, как мы знаем, способствовал сам Китай, ФРС США могла позволить себе держать короткие ставки весьма низкими (однако даже и тут, как выяснилось, перестаралась), стимулируя пресловутое потребление в целях поддержания роста в своей частично оскопленной экономике. Китай, понятно, был отнюдь не против такого разделения функций на глобальной арене, и его громадные золотовалютные резервы продолжали расти, инвестиции в страну позволяли строить все больше и больше производственных мощностей, ориентированных на экспорт, и задействовать все больше и больше рабочей силы, вытаскивая десятки миллионов крестьян из нищеты. Вместе с тем, рост китайских ЗВ резервов способствовал понижению ставок и на дальнем конце кривой доходности, что стимулировало американцев покупать durable goods и жилье в кредит во все больших масштабах – их кредитоспособность очень зависима именно от длинных ставок. Это был период "парадоксов А.Гринспена" (conundrums), когда дальний конец кривой вышел из-под контроля Fed, чему председатель последней был немало удивлен. Итак, американская экономика дематериализовывалась далее... В ней росла доля торговли и финансовых услуг. Доля в совокупной добавленной стоимости экономики Штатов финансовых отраслей, включая банки, лизинг, операции с недвижимостью и страхование, превысила 20%, а доля материального производства упала с 22% в 1988 году до 15%. Зато низкие ставки по всей кривой способствовали росту того, что было названо – в духе постиндустриального новояза – "богатством, благосостоянием" (wealth), то есть жилья и финансовых активов, что, наряду с высокой конкуренцией в весьма либерально регулируемом финансовом сегменте экономики, вело к увеличению левереджа – кредита – во всей экономике. Нет, сам термин wealth, конечно, ни в чем не виновен, просто его содержание претерпело некоторые мутации... В США непроизводительные активы стали основой благосостояния (wealth), тогда как они по определению не могли генерировать добавленную стоимость, в отличие от производительных активов – уехавших в Китай. Но Китай, впрочем, в свою очередь, тоже плотно сидел на крючке американского всеобъемлющего потребления, основанного на непроизводительном wealth. Вместо добавленной стоимости, которую должны была генерировать экономика, росло предложение денег, благодаря активности финансовой системы, через необузданный левередж. А уж китайцы и рынки финансовых активов заботились о том, чтобы этот необеспеченный рост не вызвал инфляции! Но когда – о, российское счастье – дешевые деньги, подкрепленные, вдобавок, инновационными псевдоденьгами с рынков изощренного кредита, которые мимоходом, через мясорубки инвестбанков, перемололи сам феномен рыночного риска, хлынули через все возможные дамбы (в том числе ту, что должна была по идее стоять между subprime и более-менее адекватной ипотекой) и обрушились на рынки сырья, инфляция все же пошла вверх по всему миру, включая антиинфляционный оплот, КНР. Увы, китайцы не были производителями сырья... Стало ясно, что уже ничто не способно поглотить эту вышедшую из берегов массу. Центробанкам пришлось-таки повышать ставки. Дальше произошло то, что должно было произойти: вся эта экономическая парадигма могла существовать лишь в условиях а) дешевых денег, б) низкой инфляции. Первые стали исчезать, вторая стала расти; тогда пира..., простите, парадигма и рухнула. Что произошло уже почти два года назад. Рухнула, говорим мы? Пока что-то не очень похоже... Как так? Давайте поглядим: что мы видим сегодня? Главное, о чем говорят эксперты в связи с преодолением Великой рецессии, это о необходимости восстановления расходов потребителей. То есть, если по сути, то ни о чем ином, кроме как об уже до боли знакомых маневрах в рамках прошлой экономической модели: Китай производит, США потребляют, причем в кредит – других источников все равно нет. И очень мало рассуждают о том, что нужно бы добиться не только восстановления кредита, сколько более равновесного состояния глобальной экономики. Схема выхода на сегодня предлагается следующая: накопленный частный долг тем или иным способом переводится в разряд государственного, с которым уж как-нибудь потом разберутся. Самое важное – это обнулить сегодня долги конечного потребителя и финансовых посредников... С какой целью? Как с какой! Чтобы они могли начать все сначала! Разве это – выход? Впрочем, даже в такой избитой схеме кроются противоречия. Если на этом – точка, и все – после должной коррекции – должно просто вернуться на круги своя, то не очень понятно, зачем тогда поощрять Китай отпустить юань в свободное плавание. Если курс юаня вырастет, это, во-первых, снизит покупательную способность и, кстати, "кредитоемкость" американцев, во-вторых, стимулирует китайцев потреблять больше, что вряд ли хорошо скажется на перспективах финансирования растущего дефицита бюджета Штатов. Вероятно, американцы полагают, что Китай будет активнее покупать американские товары, что будет, наконец, способствовать исправлению огромных торговых дисбалансов между США и КНР. Так ли это? Или Китай предпочтет иные пути удовлетворения растущего внутреннего спроса? Особенно остро этот вопрос встает после того, как американская автомобильная промышленность теперь уже почти всухую проиграла японской... Если кто-то желает просто перезагрузить "матрицу", то, требуя укрепления юаня сейчас, он просто отдаляет перезагрузку. Или разговоры про плавающий юань приутихли? Anybody there? Однако, так или иначе, но сегодня частный американский долг активно переводится на государственный баланс. Способы перевода довольно разнообразны – bailouts (Фанни, Фредди, AIG, пожарные кредиты некоторым банкам), очень широкие ломбардные списки, TARP как таковой, государственные гарантии под новые ипотечные займы, уже ведущие к возникновению "нового subprime’а", фискальные послабления для стимулирования ипотечного кредитования, знаменитый план Гайтнера по избавлению от плохих активов, который, впрочем, пока не реализуется. Теперь, в результате всем известных стресс-тестов американских банков, могут последовать и новые государственные вливания в капитал. В итоге итогов, все бюджетные стимулирующие меры, которые в США так или иначе направлены именно на конечного потребителя, уже перегруженного долгом, есть не что иное, как национализация частного долга, перевод его из области дефицитов семейного бюджета в дефицит государственного. Для чего? Для перезагрузки программы, которая состоит, в конечном итоге, из бесконечного цикла: США потребляют – Китай производит, а расширяющееся потребление китайского роста в США и по заказу из США – есть рост глобальной экономики. Остальные (вроде России) в основном обслуживают эту кружащуюся в вальсе парочку. И этим остальным остается надеяться, что данная перезагрузка будет лишь предварять запуск некой новой программы. Пузыри не замедляют появляться, причем на этот раз довольно "подло" – под видом коррекции чрезмерно снизившихся цен активов. Огромное денежное предложение, резкое предыдущее падение широкого спектра различных индикаторов, от цифр занятости до фондовых индексов, действительно не могли не вызвать к жизни столь широко обсуждаемые ныне чахлые "зеленые ростки". Однако – благодаря денежному предложению и двусмысленным стресс-тестам, настроения на многих рынках оказались в марте-апреле таковы, словно мы находились вновь в благословенном 2003 году, когда пустышки–доткомы уже рухнули, и теперь впереди 4 года безоблачного роста. Особенно хорошо это видно на примере РФ, где фондовые рынки раллировали на фоне беспрецедентного падения ВВП (хуже, чем в 1998 году), происходящего в обстановке крайне вялого внешнего спроса, который в 1999 г. помог РФ выйти из сложного положения. Заметим в этой связи, что низкий внешний спрос – еще не все беды экономики РФ: даже во времена беспримерного роста цены на нефть с 20 до 140 долл. за барр. качественных изменений в российской экономике произошло явно недостаточно (что уж теперь говорить о подобных перспективах после двукратного ее падения), права собственности находятся под сомнительной защитой, конкуренция в экономике непозволительно мала, а единственное, что остановило девальвацию рубля в начале 2009 г. – это железная воля ЦБ, а никак не приток частного капитала, и т.п., и т.д. Добавим: по сообщению Bloomberg в начале мая, крупнейший китайский брокер China Galaxy Securities вновь увидел признаки ценового пузыря в китайских акциях, которые выросли в этом году в цене на 50%. Уже говорилось и о том, что рекордный объем банковских кредитов, выданных в первом квартале в КНР под давлением властей, частично отправился на фондовый рынок... Правда, этот рекордный рост кредитов, вероятно, способствовал и росту промышленности КНР в апреле, также, впрочем, вызвавшему разноречивые оценки. Чуть позднее, по сообщениям китайских СМИ, объем выданных банковских кредитов в апреле снизился до 400 млрд юаней, против 1600 млрд юаней в среднем в месяц в 1-ом квартале. Прибыли китайских компаний в 1-ом кв. 2009 г. снизились к прошлому году на 26% (в США – на 37%). Кстати, объемы торгов на тоже раллировавшем рынке акций США (S&P 500) упали до 29,7 млрд долл. в день в 1-ом кв. 2009 г. против 48 млрд долл. в среднем в прошлом году. А отрасли, которые вывели американский фондовый индекс на уровень конца прошлого года, очень красноречивы: банки, ритейлеры и примкнувшие к ним сырьевые отрасли – спасибо популярной идее о направлении избыточной долларовой ликвидности на рынок сырья и некоторому оживлению этого сегмента в начале года благодаря китайским покупкам и стимулам. Такова сложившаяся на сегодня данность, которая заставляет смотреть на проклюнувшиеся "зеленые ростки" под несколько иным углом зрения, чем, например, смотрели на них игроки фондового рынка, уважаемые генераторы упомянутого выше wealth и наипервейшие, надежнейшие потребители избыточной ликвидности. Теперь попробуем посмотреть на все это объективно. Проблемы теперь все равно приходится решать по мере их возникновения. Действительно, первое, что следует делать при аварии – это остановить кровотечение: в данном случае, падение цен активов, стабилизировать ситуацию в самом пострадавшем секторе, чтобы уже потом что-то пытаться с этим сделать фундаментальное. Другой экономики на сегодня в мире все равно нет. Это – реанимация, но еще не лечение. Следовательно, впереди – масса интересного, и на самые серьезные вопросы сегодня ответа нет. Вопросы, которые возникнут неизбежно, вкратце, таковы: что делать с частным долгом, щедро переведенным на счета государства, и с распухшим в результате государственным долгом на уровне 120% ВВП? Как долго можно и далее полагаться на Китай как на главного кредитора США – ведь КНР обязательно рано или поздно начнет меняться в экономическом отношении? На чем Америка собирается зарабатывать деньги после всего этого, когда станет ясно, что эпохе разнузданного левереджа окончательно приходит конец? Чем она будет платить за свое потребление? Как бороться с возможной будущей губительной инфляцией, если учесть, что спекулянты уже алчно смотрят на сырьевые товары, а дальние ставки уже проявляют тенденцию к неприятному росту на фоне менее интенсивной необеспеченной эмиссии ФРС? И т.д. И в конце, несколько слов об РФ во всей этой ситуации. Тоже под иным углом, так сказать... З мая 2009 г. страны Азии, включая Китай, Японию, Ю.Корею, а также Таиланд, Индонезию, Малайзию, Сингапур и Филиппины, решили расширить так называемую Инициативу Чанг Май – фонд поддержания финансовой стабильности в регионе – с 80 до 120 млрд долл. Главные задачи фонда – решать проблемы краткосрочной ликвидности и обеспечивать выполнение международных обязательств участников. Крупнейшие доноры – КНР (с Гонконгом) и Япония, каждый из которых внесет по 38,4 млрд долл. Другие страны тоже будут делать взносы в эту региональную подушку безопасности. Причем здесь Россия, спросите вы? А вот причем: в мире формируются могучие экономические союзы, и это веяние и веление времени. Их участники очень разнятся между собой по различным параметрам; даже зона евро далеко не однородна. Однако экономическая целесообразность и базовые правила игры и основные стандарты в их экономиках позволяют им действовать совместно и, следовательно, особенно эффективно в условиях глобализации, являющейся ныне главным историческим процессом. Россия же сегодня не является участником ни одного реального, практического, эффективного экономического союза, если только не считать аморфную G20. Даже с Белоруссией ничего толком не выходит. О причинах и последствиях такового положения, вероятно, стоило бы всерьез задуматься... Время, вообще-то, уходит.