Владимир Путин во время заседания Совета безопасности РФ

Владимир Путин во время заседания Совета безопасности РФ

Kremlin.ru

Публицист Валерий Соловей известен своими политическими прогнозами на грани конспирологии, так что в экспертной среде его многие не воспринимают всерьез. Тем не менее некоторые его прогнозы и так называемые мистификации сбываются, например, он раньше всех заявлял, что Россия вступит в масштабное военное противостояние с Украиной, и оказался прав. Слухи об ухудшении здоровья Путина, источником которых был Соловей, сегодня все чаще курсируют во вполне авторитетных русскоязычных и англоязычных изданиях. Republic поговорил с Соловьем о ходе «специальной военной операции», настроении в элитах и его собственном уголовном деле.

«Репрессивная фаза будет продолжаться минимум несколько месяцев и, скорее всего, усилится»

— Выступая на днях перед студентами МГИМО, вице-спикер Госдумы Петр Толстой сказал, что, по его мнению, «и Малороссия, и Новороссия присоединятся к нам вместе с Белоруссией», то есть прямым текстом сказал, что планируется присоединение части Украины и Белоруссии к России. Как вы считаете, стоит ли всерьез относиться к таким заявлениям Толстого?

— Да, к ним можно относиться всерьез. Но сразу надо оговориться, что это один из обсуждающихся вариантов, то есть, существуют и другие. Это тоже готовится, поэтому президент России подписал указ об облегченном вхождении в российское гражданство жителей Херсонской и Запорожской областей Украины. Но окончательное решение о том, как именно интегрировать их в состав России, еще не принято. Есть намерение их интегрировать. Но будут ли это условно независимые территории, как это было с Донбассом, или их сразу примут в состав России, пока непонятно.

Один из вариантов, о котором говорил Толстой, предполагает, что в сентябре в этих областях будет проведен референдум об их вхождении в состав Российской Федерации. Другое дело, что я очень скептически отношусь к идее, что эти территории долгое время будут находиться в составе России. И вообще непонятно, что будет происходить в сентябре, в том числе и в зоне вооруженного противостояния России и Украины.

— Лукашенко пойдет на такое присоединение?

— Лукашенко никогда ни при каких условиях на это не пойдет. И он сделает все возможное и невозможное для того, чтобы выпутаться из тех объятий, в которых его хочет поглотить Путин.

— Но он, получается, между Сциллой и Харибдой, то есть, Путин, с одной стороны, его защищает, а с другой — угрожает его стране потерей независимости.

— Да, но тем не менее сейчас для Лукашенко ситуация лучше, чем в феврале. Потому что в феврале, когда на территории Белоруссии в большом количестве находились российские войска, Белоруссия была фактически оккупирована. Сейчас это не так, сейчас эти войска находятся в Украине, и Лукашенко почувствовал себя свободнее. Он знает, что он нужен Путину, и это знание позволяет ему в общем даже Путина шантажировать. Для него все совсем-совсем не безнадежно.

— Но Путин же понимает, что из себя представляет Лукашенко?

— Давно понимает, как и все в России это понимают. Но, понимаете, у Путина Лукашенко вызывает искреннее восхищение. Путин дал ему прозвища — «картофельный лось» и «колхозник». Вслед за Путиным и Кремль его так называет. Путина восхищает, как этот «картофельный лось» выпутывается из всех ловушек, которые ему готовит российская власть. Он идет Лукашенко навстречу, дает ему кредиты, а тот постоянно переносит это объединение. И между тем Лукашенко пытается вести консультации с западными странами через Ватикан, насколько мне известно. Он просит о гарантиях безопасности для себя и своей семьи в случае отхода от власти.

Правда, он не первый раз такие консультации пытается проводить, и на Западе знают, что для него это способ обмануть всех. Лукашенко всех и обманывает. И пока, как видите, успешно находится во главе Белоруссии.

— Путин и Лукашенко — два таких везучих парня: что бы они ни делали, все стекает с них как с гуся вода?

— Знаете, предел и запас везения ограничен у всех. Это известно. И, в общем, для Путина везение 24 февраля закончилось. Несмотря на то, что сейчас ситуация для него выглядит чуть лучше, чем, скажем, месяц тому назад. Но стратегически везение для него закончилось, потому что он влип как кур в ощип с Украиной. Все свои великие планы он вынужден был отставить, в России растет недовольство, и совсем не со стороны общества, а со стороны элит в первую очередь. Элита им очень недовольна, потому что он лишил ее будущего. И она совсем не хочет жить в осажденной крепости. Путина это, может быть, и устраивает, но вот ближайших сподвижников, не всех, но в большинстве, это не устраивает. Ну и Лукашенко тоже очень сомнительный везунчик. Если ты живой, на свободе и во главе страны, это же не означает, что так будет продолжаться бесконечно. Можно сказать, что и Каддафи везло до определенного времени, и вон как все завершилось. Кстати, и Путина, и Лукашенко эта судьба Каддафи очень страшит в прямом смысле слова.

Владимир Путин и Александр Лукашенко

Kremlin.ru

— Вы сказали, что Лукашенко сейчас находится в более благополучном положении, чем месяц назад. А в каком положении Путин?

— Сейчас Россия добивается военных успехов. Эти успехи не решающие, но они есть. В настоящий момент Россия контролирует 20 процентов территории Украины. А 23 февраля она контролировала только 7 процентов, включая Крым. Согласитесь, это значительный успех. Да, операция пошла не так, как Путин планировал, совсем не так. Ну, значит, по ходу дела Россия и Кремль перестроились и ведут операцию иначе. То есть, первое — есть военные достижения. Второе — сейчас удается откалывать часть Европы от англосаксонского блока. Мы видим, что Италия, Франция, Германия и Венгрия, в общем, настаивают на том, чтобы Украина пошла с Россией на мировую. Причем фактически на российских условиях. Так что это тоже достижение, Россия в этом смысле очень постаралась, чтобы добиться такого результата. Но это не означает, что он будет реализован, скорее всего, даже нет.

Третье — российская экономика и финансово-банковская система не рухнули. Они были, конечно, в плохом состоянии, и сейчас в плохом. Но, в общем-то, они оказались устойчивы. Скорее всего, положение ухудшится, но пока оно достаточно стабильно. И произошло важное — это четвертое — адаптация общества к этому ухудшившемуся положению. В целом общество Путина поддерживает. Эта поддержка не так велика, как нам говорит ВЦИОМ, но, тем не менее, она значительна — больше 60 процентов его поддерживают. Он может считать, что все обстоит не так уж и плохо.

— Вам не кажется, что общество все-таки уже подустало за эти три месяца?

— Общество, конечно, устало, поддержка специальной военной операции снижается. Но есть два вопроса: превратится ли это в устойчивый тренд и с какой скоростью он будет реализовываться? Второй — какие практические последствия наступят от изменения отношения в обществе и усталости? Готово ли оно протестовать? Даже не против военных действий, а по другим причинам — против безработицы, против снижения уровня жизни. Перерастет ли это недовольство в какие-то действия, в какие-то практики?