Саид Исмагилов
Предоставлено Саидом Исмагиловым
Почти с самого начала войны в рядах ВСУ воюет бывший муфтий Духовного управления мусульман Украины «Умма» шейх Саид Исмагилов. В марте он сложил с себя полномочия духовного лидера украинских мусульман и стал парамедиком — сейчас он спасает раненых на передовой в Херсонской области. Фарида Курбангалеева поговорила с Исмагиловым о его решении пойти воевать, а также о детстве в Донецке, учебе в Москве, российских пленных, мобилизованных, Кадырове и истинном джихаде.
«Может, из-за плохого медицинского обеспечения у них [россиян] такие большие потери»
— Когда вы решили уйти на фронт?
— В 4:30 24 февраля этого года, когда первые российские ракеты начали падать на нашу землю. В принципе, мы знали, что после завершения зимней Олимпиады начнется война. Я с декабря тренировался в батальоне ирпенско-бучанской территориальной обороны, там были опытные командиры, которые нас об этом предупреждали. У нормального мужчины в такой ситуации нет других вариантов, кроме как идти защищать свою страну и семью. А у меня как у мусульманина — еще и свои мечети и своих мусульман.
Конечно, не каждый мужчина может быть воином. Но на войне работы много — от копания окопов до приготовления еды на кухне и оказания инженерной или медицинской помощи. Если человек не может стрелять, он может заниматься чем-то еще. Для мусульман Украины защищать родину или помогать армии — обязательно, это даже не обсуждается. Я еще в самом начале войны всех к этому призывал, когда был муфтием.
— У вас позывной «Хазрат» — так в исламе обращаются к человеку с религиозным статусом. Как это обращение стало вашим военным псевдонимом?
— Я с 2014 года был капелланом. После того как мне пришлось покинуть родной Донецк и приехать в Киев, я организовал службу военного капелланства мусульман Украины. И, собственно, первым среди мусульман начал ездить в этом качестве на фронт — проводил намазы, хоронил погибших воинов и даже женил. Однажды я проводил никах (мусульманский свадебный обряд. — Republic) на линии фронта в Авдеевке между мусульманином и мусульманкой, которые воевали в одном подразделении и решили стать мужем и женой. И меня всегда называли «хазрат», как принято у татар имама называть. Но в итоге так ко мне стали обращаться все вокруг. Я у солдат спрашиваю: «А чего вы меня так называете?» А они говорят: «Это же твой позывной?» Я говорю: «Окей, пусть будет мой позывной».
— Вы могли остаться капелланом, а стали парамедиком, почему?
— Я не просто парамедик, а водитель экипажа парамедиков. Мы занимаемся тем, что эвакуируем раненых от окопа до стабпункта и оказываем им домедицинскую помощь. Медицинскую помощь профессиональные врачи оказывают уже в госпитале, а мы должны остановить кровотечение, поставить окклюзионную наклейку или назофарингеальную трубку, наложить бинты, бандажи, шины. Моя задача — обеспечивать безопасность во время эвакуации и в случае необходимости принимать бой. Я, конечно, прошел курсы парамедиков и имею международный сертификат, но все-таки в большей степени я водитель-стрелок.
В принципе, я могу быть капелланом, но тот, кто помнит первые дни войны, прекрасно поймет, почему я сделал другой выбор. Первая неделя была самой тяжелой — тогда произошла быстрая оккупация многих районов, шли массированные ракетные обстрелы, сотни тысяч российских солдат вторглись на территорию Украины и достаточно быстро продвигались к Киеву. В этой ситуации читать священный Коран, конечно, важно, но еще важнее защищать свой народ.
— Какой случай из фронтовой жизни произвел на вас наибольшее впечатление?
