Полиция применяет слезоточивый газ против демонстрантов. Сеул, 14 июня 1987 года
Фото: AP / Itsuo Inouye
С легкой руки Екатерины Шульман стал распространенным тезис, что у наций нет своих неповторимых менталитетов. Рассуждения об особом пути и национальном характере выгодны лишь автократиям. Так проще оправдывать свое нежелание демократических реформ, мол, у нашего народа неповторимый «код», ему чужды навязанные ценности.
Отрицатели менталитета парируют примером двух современных корейских государств, идентичных по языку, культуре и тысячелетиям истории. Если КНДР состоялась в конце ХХ века как заповедник сталинизма, то Республика Корея — процветающая экономика с реальной демократией. Здесь регулярно сменяется власть, гражданам гарантированы права и свободы, все равны перед законом, вплоть до того, что судить экс-президентов в государстве стало традицией.
Но две корейские республики не сильно отличались друг от друга примерно половину раздельной истории. Первые 40 лет и на Севере, и на Юге правили одинаково неразборчивые в средствах диктатуры. Только в конце 1980-х граждане Республики Корея покончили с автократией, причем во многом благодаря специфической коллективистской ментальности. Уникальности южнокорейскому переходу к демократии добавило, что в нем активно участвовали представители старой власти. Но даже деятельное раскаяние не спасло их от наказаний за прошлые преступления.
Один народ и две диктатуры
Республика Корея столкнулась с острым социально-политическим кризисом. Старый президент бежал из страны, а новые власти не в силах навести порядок ни в экономике, ни на столичных улицах. Страну сотрясают антиправительственные манифестации. Все больше граждан требуют социалистических реформ и присоединения к КНДР, ведь у северных соседей жизнь куда сытее и стабильнее…
Описанное звучит, как что-то из альтернативной истории. Но таковым для Кореи вышло реальное начало 1960-х годов. Сеул тогда сильно отставал от Пхеньяна во всех отношениях.
«В 1944–1949 годах на Севере промышленное производство выросло на 20%, а продуктивность сельского хозяйства — на 40 %. На Юге в то время дела шли из рук вон плохо. В том же 1949 году бюджетный дефицит Республики Корея составлял 60%, а промышленность давала только шестую часть от того, что производилось при японцах. Годовой темп инфляции превышал 200%»
Сон Чжун Хо, южнокорейский историк
16 мая 1961 года в Южной Корее состоялся военный переворот. Под предлогом защиты от коммунистов власть захватил 43-летний генерал Пак Чон Хи. В молодости будущий политик принадлежал к «ояпонившейся» прослойке жителей и во Вторую мировую воевал на стороне захватчиков. После войны Пак увлекся марксизмом и попался властям новорожденной республики. Перед угрозой казни арестованный раскаялся и сдал следствию всю свою ячейку, включая родного брата. Затем он уже вполне лояльно служил государству.
Пак Чон Хи (в центре) на встрече с президентом США Джоном Кеннеди. Вашингтон, 14 ноября 1961 года
Wikipedia / White house Photographers — JFK Library
В 1961–1963 годах генерал правил как глава чрезвычайного Верховного совета национальной перестройки, обещая уйти, «как наведет порядок». На деле Пак Чон Хи сменил мундир на пиджак с галстуком и последовательно переизбирался президентом в 1963, 1967 и 1971 годах.
Южнокорейский лидер поначалу не боялся честных выборов. Он допускал критику в свой адрес в СМИ и трижды побеждал оппозиционных кандидатов с отрывом в считанные проценты без вбросов и каруселей. Затем Пак Чон Хи все-таки стал править как автократ. Он оправдывал это тем, что смена власти опасна для запущенной им экономической модернизации.
В октябре 1972 года президент распустил парламент, ввел военное положение и навязал стране новую Конституцию Возрождения. Сеульские порядки 1970-х годов не сильно отличались от пхеньянских. Режим наштамповал серию чрезвычайных законов, по которым за решеткой оказались десятки тысяч граждан.
Диктатура давала тюремные сроки за любые контакты с КНДР, вплоть до хранения пхеньянских почтовых марок. Аресты полагались даже за длинные волосы у юношей или короткие юбки у девушек, это считалось преступной «безнравственностью». Под запретом находились западные музыка и кино. Так что в той Южной Корее едва бы загорелись звезды BTS или SHINee.
Документ гарантировал Паку неограниченную пожизненную власть. Теперь главу государства без ограничений на количество сроков избирал не народ, а карманная коллегия выборщиков. По новой схеме южнокорейский президент еще дважды продлял свои полномочия уже на безальтернативной основе.
