«Одних казнили за ожидание иностранных армий, других — за поставки кислого вина в свою». 235 лет Французской революции: почему борьба за права человека обернулась чудовищным террором
«Пригожин сделал обыденным в тылу и на фронте чистое зло». Соавтор книги про «Вагнер» Илья Барабанов о том, как небезызвестная ЧВК и её хозяин войдут в новейшую историю России
«Сумасшествие, сюрреализм». Кремль хочет исключить из списка террористов «Талибан» — жестокое движение, игнорирующее права человека. Что об этом думают политики, журналисты и эксперты
«Гуманитарная катастрофа и хаос. Нам что, брать вилы и идти на Кремль?». Белгородская область превратилась в прифронтовую зону. Жители рассказывают, что «живут в аду, о котором молчат на ТВ»
«Это недопустимо, что в мире нашу страну представляет законченный лжец». Как филиппинский диктатор правил и воровал 20 лет, а потом проиграл вдове убитого им оппозиционера
«Некоторые сограждане вели себя хуже зверей, испражнялись на пол и заставляли нас убирать руками». Самый неудобный аспект Холокоста — насколько к нему причастны народы Европы?
Через мятежи, дуэли и сговоры — к первой современной республике. Зачем для демократии и федерализма в США пришлосьввести выборщиков ипримириться с рабством?
Убивал людей десятками тысяч, но казнили его совсем за другое. Взлёт и падение Лаврентия Берии — в чём и перед кем провинился человек, который хотел сделать СССР лучше?
«Чайлдфри сложно отличить от сообществ сатанистов». Российские власти вслед за ограничениями на аборты готовят закон о запрете «пропаганды» бездетности. Эту тему активно продвигают провластные СМИ
«Чаушеску стоило пристрелить хотя бы за этот один закон». Почему борьба румынского режима с абортами не улучшила демографию, а лишь сломала человеческие судьбы (а потом и саму диктатуру)
«В народе считают, что за преступления против евреев потом никто не накажет». Зачем в Российской империи перед самой революцией устроили череду антисемитских погромов?
«Россия как империя осталась в прошлом — и это необратимо». Михаил Зыгарь — о русском фашизме без кавычек, путинских обидах на Украину и том, как теперь стоит относиться к Пушкину и Достоевскому
«Задача учебника — не в том, чтобы все думали так, как там написано. Достаточно, чтобы так думало большинство». Историк, учитель Алексей Макаров об учебниках истории и школьной индоктринации
Почему у Чили всё же получилось? В 1988 году великого и ужасного Пиночета прокатили на голосовании: разбираемся, возможно ли такое в сегодняшней России
