Михаил Зыгарь на презентации «Войны и наказания». Берлин, 5 октября 2023 года
Фото: Medusa.io
Интервью с автором вышедшей осенью 2023 года книги «Война и наказание: как Россия уничтожала Украину» — одной из первых попыток преодолеть те мифы в массовом сознании соотечественников, что сделали возможной нынешнюю войну.
«Имперство — это про чувство превосходства над остальными»
— Михаил, ваша книга начинается с личного момента. Вы упоминаете свою украинскую подругу Надю, которая теперь с вами не общается, поскольку считает вас имперцем. Меня этот момент зацепил — сам попал после 24 февраля в похожую ситуацию. Скажите, на ваш взгляд, можно как-то провести здесь чёткую границу: какие россияне — имперцы, а какие — нет?
— Понимаю вас. Кажется, да, это сейчас классическая ситуация. Я и решил поэтому написать о ней с такой степенью откровенности. Потому что, мне кажется, это не единичный случай.
Но случаев, на самом деле, много. У меня есть и огромное количество людей [в Украине], с которыми я продолжаю общаться. Не прервал общения, при том, что, да, мне было первое время очень сложно и страшно подбирать для них правильную интонацию разговора. С большинством друзей я в итоге сохранил общение и пытаюсь их поддерживать, это несложно.
Что такое имперство? Очень интересный вопрос. Мне кажется, что имперство — это про превосходство. Имперский подход — когда вы считаете себя, свою страну, свой народ превосходящими всех остальных. Когда вы думаете, что они заслуживают большего, чем все остальные, отрицаете проблемы иных народов.
Фото: Medusa.io
Приобрести книгу «Война и наказание: как Россия уничтожала Украину» можно с помощью сервисов:
Мантра настоящего русского имперца — это то, что постоянно повторяет Владимир Путин и вслед за ним ключевые пропагандисты вроде Маргариты Симоньян. Мол, мы никогда никого не завоёвывали, мы всегда всем только помогали. Все народы в состав нашего государства входили якобы добровольно, сами просили поддержки, а Россия только принимала их под своё крыло.
Помню, в начале 1990-х популярностью пользовался ещё такой вариант [этой установки]: Россия — настолько щедрая душа, что она всегда отдавала последнее, лишь бы только помочь братским народам. Она дотировала всех, была источником помощи для всех окружающих стран, которым отдавала последнюю рубаху. Вот эта псевдожертвенность — характерная черта имперца.
— В последнее время часто слышу, что имперство — это само желание сохранить Россию как единое государство в границах 1991 года. Но, например, моя принципиальная позиция — будучи сибиряком, я не желаю независимой Сибири. Это тоже имперство?
— Я не считаю, что все существующие в современном мире [государства] обязаны распасться на мелкие части и от этого будет непременно лучше. При этом я убеждён, что нельзя унижать другие народы.
Будущее России должно зависеть от степени счастья, от решений, которые сообща принимает и народ Чечни, и другие народы Кавказа, да и Сибири тоже. И это должно не только по этническому принципу работать. Я полагаю, что Российская Федерация, как бы она не называлась в будущем, должна быть именно федерацией. Потому что в нынешнем виде Россия федерацией не является точно.
Я не знаю, имперство ли желание сохранить Россию в границах 1991 года. У меня есть вопросик здесь, а не являются ли имперством эти границы, но… чёрт его знает. После 1991 года у нас [ради их сохранения] было две кровопролитных войны в Чечне и много чего другого.
Вообще, мы сейчас находимся в очень подвижной ситуации, когда много чего меняется. Я думаю, что к моменту окончания войны в Украине наше отношение к этой проблеме может поменяться, как и отношение народов России к самой России. Всё может стать ещё хуже? Вполне — хуже стать всё может всегда.
