«Некоторые сограждане вели себя хуже зверей, испражнялись на пол и заставляли нас убирать руками». Самый неудобный аспект Холокоста — насколько к нему причастны народы Европы?

По странной иронии истории, на середину зимы одновременно выпадают календарные альфа и омега Холокоста. 27 января 1945 красноармейцы освободили Аушвиц (Освенцим), крупнейший из нацистских лагерей смерти на территории оккупированной Польши; традиционно эту дату принято считать днём окончания геноцида. А тремя годами и неделей ранее, 20 января 1942-го, руководители силовых структур Третьего рейха на совещании в берлинском пригороде Ванзее окончательно санкционировали массовое истребление евреев. Между двумя этими датами нацисты вместе с пособниками из разных стран уничтожили около пяти миллионов человек ненавистной себе национальности — ещё примерно миллион евреев гитлеровцы успели убить до ванзейских решений.

Сегодня эти цифры могут восприниматься заученной строкой из исторического справочника. Однако если взглянуть на случившуюся катастрофу чуть пристальнее, то действия германского руководства предстают сущим безумием. Одно конкретное государство развязывает войну против всего мира, но немалую часть собственных ограниченных ресурсов тратит на уничтожение не участвующих в боях гражданских. Пик убийств Холокоста пришёлся на 1944 год, когда Германия отступала по всем фронтам. В те дни на передовой лишнюю роту подкрепления или партию боеприпасов немцы воспринимали как манну небесную. А параллельно в глубоком тылу тысячи их товарищей, сытых и всем обеспеченных, целенаправленно «воевали» против безоружных, голодных и обессиленных людей.

Геноцид пожирал и евреев из тех государств, где нацистской диктатуры и официальной юдофобии не знали. Много где до войны сохранялись вполне демократические порядки. Так почему в некоторых европейских странах местные еврейские общины — с веками истории и сотнями тысяч представителей — после Второй мировой попросту исчезли? Действительно ли все жители Старого Света если не пособничали гитлеровцам, то не мешали им вывозить своих сограждан в лагеря смерти? И могла ли воля солидарной Европы помешать Холокосту?

Великое чудо маленького острова

Октябрь 1943 года. Греческий Ионический архипелаг, островок Закинф. Мировая война идёт уже пятый год, Греция находится под оккупацией, правда, на местной жизни — обособленной и безмятежной — трагические события в большом мире долгое время почти что не сказывались. Но той недоброй осенью на Закинф пришли перемены.

Раньше на островке стояли итальянские оккупанты: скорее безобидные, хоть шумноватые и порой наглые. Летом 1943 года Италия сменила сторону в войне, перейдя к Антигитлеровской коалиции. Оккупационные зоны бывших союзников занимали немецкие солдаты. В октябре они добрались и до Закинфа.

Британский солдат смотрит на остатки разрушенного немцами иудейского кладбища в греческих Салониках, 1944 год. Во время Холокоста нацисты уничтожили здесь свыше 90% еврейского населения

Фото: Wikipedia

Островитяне, не задумываясь, перечислили бы с дюжину отличий новых незваных гостей — подтянутых, молчаливых и неприветливых — от прежних, безалаберных и болтливых. Однако особенно зловещим выглядело другое. Немцы и их командир Пауль Беренц с маниакальным упорством выискивали живших на Закинфе евреев. Местные жители весьма туманно представляли себе происходившее даже в континентальной Греции, но догадывались, что ничего хорошего это любопытство не сулит.

Мэр Закинфа Луис Каррер, суетливый старик с неизменным платком в пиджаке, усиленно делал вид, что рад помочь Беренцу. Да, какие-то евреи у нас когда-то вроде жили. Но, сами понимаете, герр офицер, островок у нас маленький, изолированный, за столько лет все перемешались. Опять же, тут у нас не Германия, вашего хвалёного орднунга нет и близко, всё по старинке. Акты гражданского состояния ведёт церковь, она исправно выдаёт всем при крещении свидетельства — вот у кого их нет, тот, наверное, и еврей.

Нужные акты находились у всех, к кому бы ни вламывались в дом немцы. Оккупанты могли лишь подозревать, что у части островитян свидетельства не всамделишние. Так и было на самом деле: спасительными документами соседей обеспечил местный митрополит Хризостом (Димитриу) — второй человек на Закинфе и едва ли не единственный, кто свободно говорил здесь по-немецки. Объяснялось это тем, что в 1920-х годах хорошо образованный священник несколько лет прослужил в греческом приходе в Мюнхене.

Памятник митрополиту Хризостому и мэру Карреру на острове Закинф, 2012 год

Фото: Wikipedia / Maesi64.

Впоследствии этот факт послужил основой для нескольких апокрифов. Не то Хризостом в итоге убедил недалёкого Беренца, что в молодости он якобы лично знал Адольфа Гитлера, потому полностью разделяет идеи фюрера и с радостью бы сдал «своих» евреев — но таковых на Закинфе нет. Не то митрополит даже добыл для всех островитян некую охранную грамоту из рейхсканцелярии. Самый же частый сюжет гласит, что в ответ на прямой приказ написать имена-фамилии всех местных евреев, Хризостом и Карер под дулами пистолетов оставили на бумаге два — свои собственные.

«Все [православные] греки на острове знали, что мы прячемся, но никто нас не выдал. Никто»

— Шломо Амар, еврей с Закинфа

В XXI веке трудно установить, где правда здесь граничит с вымыслом. Неоспоримо то, что небольшая иудейская диаспора на островке, 275 человек, счастливо пережила Вторую мировую. Эпизод выглядел радостным исключением на фоне не только всей Европы, но и конкретно Греции, где Холокост выдался особенно беспощадным.

Из довоенной местной общины в 71 тысяч человек в геноциде сгинуло почти 85% её представителей.

На соседней с Закинфом Кефалинии греки безропотно сдали немцам 2000 своих земляков «преступного» происхождения. Поэтому Хризостом и Карер в любом случае проявили незаурядную храбрость в, казалось бы, безнадёжной ситуации и спасли сотни человеческих жизней.

При этом закинфский случай не стоит возводить в абсолют. Нельзя считать, что, прояви бы все европейцы выдержку и увёртливость тех двух греков, то никакого Холокоста не случилось. Слишком многое в тех ужасных событиях зависело от ситуативных и внешне малозаметных обстоятельств.